Под знаком Близнецов
Шрифт:
Закованная в накрахмаленные доспехи, Флора послушно подчинилась.
— Что за мастерица сестра Маклеод! Подумать только, это платье столько лет провалялось на чердаке, а выглядит так, будто его только что сшили. Подойди и поцелуй меня. Как приятно от тебя пахнет. А теперь присядь сюда, рядом со мной. Только осторожно, не помни юбку.
Флора аккуратно пристроилась на краешке кровати.
— С этим воротником я чувствую себя женщиной-жирафом, — сказала она.
— А кто такая женщина-жираф? — спросил Джейсон.
— Они живут в Бирме, —
— Неужели это правда твое теннисное платье, Таппи? — недоверчиво спросил Джейсон.
Он явно был смущен. Глядя на Флору во все глаза, он с трудом узнавал в ней ту девушку, которую привык видеть в джинсах и свитере.
— Да, я носила это платье, когда была девочкой, — подтвердила Таппи.
— Не представляю, как в нем можно было играть в теннис, — сказала Флора.
Таппи задумалась.
— Да, играла я не очень хорошо, — призналась она.
Они все рассмеялись. Таппи похлопала Флору по руке. Глаза старушки сияли, на щеках горел румянец, то ли от возбуждения, то ли от глотка шампанского, стоявшего на тумбочке.
— Я сидела здесь, пила шампанское, и мои ноги танцевали под одеялом — у них своя вечеринка. А потом пришел Джейсон. До чего же он похож на своего деда! Просто вылитый! Я рассказывала ему о празднике, который мы устроили, когда его деду исполнился двадцать один год: разожгли костер на холме позади дома и собрали весь окрестный народ. Жарили быка на вертеле и пили пиво из бочек. Вот это был праздник!
— Расскажи Розе о моем дедушке и его яхте.
— Розе неинтересно слушать об этом.
— Ну, почему же, мне интересно. Расскажите.
Таппи не пришлось долго упрашивать.
— Ну, хорошо. Дедушку Джейсона звали Брюс, он был ужасный сорванец! Он целыми днями носился босиком с местными ребятишками, и к концу каникул я с трудом могла заставить его надеть ботинки. У него с детства была страсть к морю. Он никогда не боялся воды и уже в пять лет хорошо плавал. А когда был чуть старше Джейсона, у него появилась первая яхта. В Ардморе работает Тамми Тодд, его отец построил для Брюса яхту. И каждый год, когда в Ардморе проводили регату, устраивались специальные детские соревнования… как их называли, Джейсон?
— Их называли «Лоскутными гонками», потому что все паруса были сшиты из лоскутков!
— Из лоскутков? — переспросила Флора.
— Паруса шили дома, из кусков ткани разного цвета, чтобы они получались яркими и веселыми. Матери юных гонщиков занимались этим месяцами, и тот, у кого были самые красивые паруса, получал специальный приз. Брюс выиграл его, когда участвовал в гонке первый раз, и я думаю, этот приз значил для него больше, чем любой другой.
— А он часто выигрывал гонки?
— О, да. Очень много разных соревнований. И не только в Ардморе. Он ходил под парусами в Клайд и участвовал в северных королевских гонках, а когда окончил школу, отправился с командой в плавание через океан,
— А затем началась война, и он пошел служить во флот, — подсказал Джейсон.
— Да, он служил во флоте. Плавал на эсминце в составе атлантического конвоя. Иногда они заходили в Гэрлох или в Кайл-оф-Лохалш, тогда он приезжал на неделю домой, в отпуск, и почти все время возился со своей яхтой.
— А моя бабушка тоже служила во флоте, правда?
Таппи снисходительно улыбнулась.
— Да, это называлось вспомогательной службой. Они поженились вскоре после начала войны. У них была забавная свадьба. Ее долго откладывали, потому что Брюс был в море. Наконец он получил недельный отпуск. Они оба тогда были в Лондоне, и нам с Изабель пришлось ехать туда. Поезда были забиты солдатами, все сидели друг у друга на коленях. Было очень весело.
Тут Таппи всплеснула руками.
— Вы пришли сюда не мои байки слушать, а пожелать мне спокойной ночи и идти развлекаться. Только подумай, Джейсон, сегодня у тебя первый такой вечер. Ты будешь вспоминать всю жизнь, как был одет в дедушкин килт и бархатный камзол.
Джейсон неохотно пошел к двери.
— Ты потанцуешь со мной? — спросил он Флору. — Я знаю только два танца — «обдери иву» и «восьмерку».
— Я не знаю ни того, ни другого, но если ты меня научишь, с удовольствием потанцую с тобой.
— Попробую научить, — важно сказал Джейсон, открывая дверь. — Спокойной ночи, Таппи.
Дверь за ним закрылась. Таппи устало откинулась на подушки, но вид у нее был довольный.
— Как странно, сегодня я потеряла ощущение времени. Я слушала музыку и представляла, как все выглядит там, внизу, представляла все эти хлопоты и суматоху, и тут вдруг вошел Джейсон. В какой-то момент мне показалось, что это Брюс. Такое странное чувство. Но в то же время приятное. Этот дом, он столько всего помнит. Знаешь, Роза, я ведь прожила здесь всю жизнь. Я не говорила тебе об этом?
— Нет.
— Я родилась и выросла в этом доме. И оба моих младших брата тоже. Джеймс и Роби. Они были гораздо младше меня. Мама умерла, когда мне было двенадцать лет, так что в некотором роде они стали моими детьми. Такие чудесные озорные мальчишки. Ты не представляешь, какие проделки они устраивали. Однажды сделали плот, спустили его на воду, а тут начался отлив, и их унесло в море. Пришлось высылать за ними спасательную шлюпку. А в другой раз развели костер в летнем домике, и начался пожар. Они чудом уцелели. Тогда я впервые увидела, что отец по-настоящему рассердился. Потом их отправили в школу, и я очень по ним скучала. Они выросли, стали высокими и красивыми, но остались такими же озорниками. К тому времени я уже вышла замуж и жила в Эдинбурге, но сколько же рассказов я наслушалась об их похождениях! Эти красавцы разбили немало сердец. Но в них было столько обаяния, что девушки не могли долго сердиться и всегда прощали их.