Под знаком Близнецов
Шрифт:
— Сегодня?
— Или завтра.
Они спустились по ступенькам на площадку из гравия. Флора остановилась.
— Хью.
Он повернулся к ней, глядя сверху вниз.
Сейчас. Скажи это сейчас.
— Простите меня за то, что я сказала в тот вечер. О вашей жене. Я не имела права… Это было непростительно. Я… я не прошу забыть об этом, я хочу, чтобы вы знали — я очень жалею о своих словах.
Это было сказано. Дело сделано. К глазам Флоры снова подступили слезы. Но, по-видимому, на Хью ее признания не произвели сильного впечатления.
—
Флора нахмурилась, пытаясь понять смысл его слов, но Хью не стал ничего объяснять.
— Не беспокойся об этом, — сказал он. — Береги себя. И не увлекайся сбором бобов. — Он зашагал прочь и снова остановился, вспомнив о чем-то. — Когда приезжает Энтони?
— Завтра после обеда.
— Хорошо. Тогда увидимся завтра вечером.
— Вы приедете на вечеринку?
— Если получится. А ты не хочешь, чтобы я приезжал?
— Хочу. Людей, которых я здесь знаю, можно пересчитать по пальцам, — поспешила добавить она, — а без вас их будет на одного меньше.
Ее ответ, видимо, позабавил Хью.
— Все будет хорошо, — сказал он, сел в машину и уехал.
Флора смотрела ему вслед, все еще несчастная, лишь слегка успокоенная и к тому же озадаченная. «Мои извинения подождут». За что он собирается извиняться? И почему откладывает? Поразмышляв с минуту над этой проблемой, Флора поняла, что не в состоянии с ней разобраться, и направилась в огород.
Наступила пятница.
Изабель проснулась под шум дождя. Дождь начался вчера вечером и шел всю ночь. Несколько раз ее будили удары ветра и стук дождевых капель по оконному стеклу. Она с ужасом думала о грязных следах, которые останутся на полу, когда все будут ходить туда-сюда, выгружая посуду, продукты и горшки с цветами из ардморской оранжереи.
Но в семь часов дождь прекратился. Изабель выбралась из постели (когда она снова ляжет, все будет уже кончено), подошла к окну, отдернула шторы и увидела жемчужно-серый туман над поверхностью моря и розоватые нити отраженных солнечных лучей. Островов не было видно; почти не слышался плеск волн о скалы.
Еще слегка моросило, но ветер стих. Изабель стояла у окна, не горя желанием начинать день, который, скорее всего, не закончится и к полуночи. Она знала, что надо выпить кофе, и бодрости прибавится. А после обеда приедет Энтони. При мысли об Энтони она сразу повеселела и поспешила в ванную.
Джейсон не хотел в школу.
— Я хочу остаться здесь и помогать. Я же должен участвовать в вечеринке, тогда почему мне нельзя помогать?
— Ты не обязан участвовать в вечеринке, — спокойно сказала ему тетя Изабель. — Никто тебя не заставляет.
— Ты могла бы написать записку мистеру Фрейзеру, что я нужен дома. Другим родители пишут такие записки.
— Я могла бы, но не буду. Доедай свой завтрак.
Джейсон погрузился в молчание. Предстоящая вечеринка
Он доел яйцо и выпил молоко. Потом посмотрел на тетю Изабель и решил предпринять еще одну попытку.
— Я мог бы носить вещи. Помогал бы Уотти.
Изабель протянула руку и взъерошила его волосы.
— Да, мог бы, и делал бы это замечательно, но тебе нужно в школу. К тому же, после обеда приедет Энтони и поможет Уотти.
Джейсон забыл об Энтони.
— Он приезжает сегодня?
Тетя Изабель кивнула. Мордашка мальчика расплылась в широченной улыбке. Тетя улыбнулась ему с нежностью, не подозревая, что ее внучатый племянник уже строит планы, как заставить Энтони сделать оперение для стрел.
Некоторое время спустя у ворот Фернрига появился «лендровер» Анны Стоддарт. Он прогрохотал по выбоинам на подъезде к дому (и когда их только заделают?) и остановился на площадке из гравия рядом с синим фургоном, принадлежащим мистеру Андерсону из тарболской гостиницы. Входная дверь дома была распахнута. Анна вышла из машины и, сунув руки в карманы своей дубленки, поднялась по ступенькам.
Из холла уже вынесли лишнюю мебель и ковры. Миссис Уотти натирала паркет полотером, который гудел, как реактивный самолет. Изабель спускалась по лестнице, держа в руках стопку белых льняных скатертей и салфеток, а Уотти тащил из кухни корзину поленьев, чтобы положить у камина.
— Рада тебя видеть, Анна, — рассеянно сказала Изабель поверх стопки скатертей и, не останавливаясь, направилась в столовую.
Анна, не зная, что ей делать, пошла следом.
Изабель опустила свою ношу на большой стол, который был сдвинут в сторону и уже застелен красным фетром.
— Боже, какие тяжелые. Хорошо, что мы не пользуемся ими каждый день.
— Вы все так заняты… — проговорила Анна.
— Да, заняты… — Изабель взяла скатерть и встряхнула ее ловким движением тонких рук. — Ты привезла цветы, Анна?
— Да, «лендровер» забит ими, но мне нужно, чтобы кто-нибудь помог занести горшки в дом.
— Уотти тебе поможет. — Изабель расправила складки на скатерти и пошла на поиски Уотти. Анна побрела за ней. — Уотти! Миссис Уотти, а где Уотти?
— Где-то здесь.
Миссис Уотти повысила голос, чтобы перекричать рев полотера, но явно не собиралась отключать агрегат и заниматься поисками мужа.
— Уотти! А, вот вы где. Вы могли бы помочь миссис Стоддарт разгрузить «лендровер»? Ах, вы носите поленья. Я забыла. Хорошо, а где Роза? Миссис Уотти, где Роза?