Под знаком четырёх

Тугушева Майя Павловна

Американская телевизионная компания Эи-Би-Си предприняла в середине 70-х постановку новой «холмсовской» серии. Так появился фильм «Шерлок Холмс в Нью-Йорке», где Мориарти похищает сына Ирэн Адлер и Холмса, девятилетнего Скотта Адлера, и в кульминационной сцене Холмс и Мориарти вступают в единоборство около двери-«ловушки», за которой — обрыв в бушующую реку, что напоминает об их былой схватке у Райхенбахского водопада. Кстати, о «сыновьях» Холмса: высказывалось еще одно литературное предположение: это Ниро Вулф, известный частный сыщик, герой детективных романов Рекса Стаута. Он обожает орхидеи и никогда не покидает кресла.

А как с популярностью Холмса в нашей стране? Она неизменна, об этом свидетельствует и популярная книга Романа Белоусова «О чем умолчали книги», и собственная наша

шерлок-холмсовская эпопея с Ливановым и В. Соломиным в главных ролях. Мне довелось однажды слышать восторженный отзыв одного из англичан о Соломине-Уотсоне, «лучшем», по мнению этого литератора, из всех, каких ему приходилось видеть, так блестяще играет наш артист «Божественную глупость» Уотсона. Очень привлекателен и Холмс Ливанова своей человечностью, юмором и завораживающим низким голосом, только напрасно, пренебрегая прямым указанием Дойла на то, что Холмс смеется «беззвучно», Ливанов заставляет нашего общего любимца раскатисто хохотать: что поделаешь, зритель, умудренный неоднократным чтением шерлокианы, всегда будет ревниво требовать наивозможно полного сходства с оригиналом, и не могут, например, не коробить в устах сыщика-джентльмена такие выражения, как: «Вам приспичило моего медку?» («Шерлок Холмс и д-р Уотсон в XX веке»). Коробит потому, что наш Холмс, — а для каждого он еще и «мой Холмс», так сказать не мог.

Напоследок вернемся к литературной стихии — жизнеописанию Холмса и Уотсона. Передо мной фантастический роман Роберта Ли Холла «Шерлок Холмс уходит, последние дни Великого Сыщика» (1977). Это — роман-мистификация, так как автор выдает себя за «единственного, оставшегося в живых, внука покойной Эмили Перси Холл, крестницы Вайолет Уотсон, второй жены знаменитого доктора». Оказывается, на смертном одре Уотсон закончил последний манускрипт и завещал его крестнице покойной жены, и теперь Роберт Холл, нашедший рукопись на чердаке бабушкиного дома, предлагает ее вниманию читателя. И ошеломленный читатель узнает, что Шерлок Холмс был… пришельцем из будущего и что Мориарти не погиб в смертоносной схватке на краю Райхенбахской пропасти. А вообще, он тоже пришелец, но если Холмс олицетворяет Добро, то Мориарти — Зло (оно таким образом проникло и в будущее). Оказывается, Холмс и Мориарти в машине времени вернулись в викторианскую Англию, но потом опять, и снова вместе, возвращаются в свой XXII век. Холмс, между прочим, расставаясь с другом Уотсоном, предрекает бедной планете Земля много грядущих войн, прежде чем она обретет мир, спокойствие и благоденствие, — однако это станет возможным только тогда, когда погибнет Мориарти… Таким образом, «последние дни» Холмса на земле, его «уход» — вовсе не свидетельство физической его смерти, а залог того, что и в будущем счастливый читатель повстречается с Великим Сыщиком. Прекрасная, между прочим, метафора бессмертия Шерлока Холмса.

И вновь мы возвращаемся к феномену бытия человека, которого никогда не было, но который все-таки существовал, существует и пребудет с нами, пока царит над миром воссоздающая власть воображения.

«Вернемся к реальности», — нетерпеливо перебил Бальзак приятеля, рассказывавшего ему о болезни сестры: — «Кто женится на Евгении Гранде?» А осознав неизлечимость своей последней болезни, уже умирая, он прошептал: «Меня бы мог спасти Бьяншон», — знаменитый врач Орас Бьяншон, в молодости друг юного Растиньяка, тоже впервые увидевший свет мира в «Отце Горио». Нельзя тут не вспомнить и хрестоматийно известное восклицание Пушкина насчет «удравшей с ним штуку» Татьяны, вышедшей замуж за «важного генерала».

Итак, Шерлок Холмс жив и остается с нами.

В доме 221 Б на Бейкер-стрит, где расположена фирма «Эбби Роунд билдинг сосайети», есть специальная секретарша мистера Холмса, в обязанности которой входит отвечать на письма, адресованные Великому Сыщику. А они по-прежнему приходят по этому прославленному адресу. Секретарша Никки Кэйперн аккуратно и деловито отвечает желающим помощи или совета, что мистер Холмс вкушает заслуженный отдых на своей ферме в Сассексе, где по-прежнему разводит пчел… Существует и музей Шерлока Холмса. Он расположен на улице Нортамберленд-стрит в таверне «Шерлок Холмс». Здесь посетителю подадут кружку пива и вручат путеводитель. За

стеклянной перегородкой мы увидим крошечный музей — общую гостиную, которую воссоздал еще Майкл Уайт для первой холмсовской выставки. Вот кресло Холмса — для сыщика при его высоком росте оно было несколько маловато и не очень удобно, но все равно он его любил. Вот кресло-качалка Уотсона. Третье предлагалось посетителю. В углу на столике с прожженной кислотой столешницей — химическая лаборатория Холмса. Поблизости его знаменитые трубки и не менее знаменитая лупа. Среди писем — одно, присланное почитателем еще из дореволюционной Астрахани. Комнатка, где с такой бережностью и любовью хранится каждая мелочь, принадлежавшая Шерлоку Холмсу, кажется обитаемой. Здесь можно на минуту закрыть глаза и очень явственно увидеть человека в кресле у камина. Звонок, стукнула входная дверь внизу, слышатся шаги, и навстречу вошедшим поднимается Шерлок Холмс и, поздоровавшись, произносит обычную фразу: «Пожалуйста, садитесь, чем могу служить вам?»

Эго говорит защитник, благодетель и слуга человечества Шерлок Холмс. Бессмертный Шерлок Холмс!

Опасный мир Агаты Кристи

— Пожалуй, я тоже попробую, — сказала однажды Агата Мэри Кларисса Миллер старшей сестре Мэдж. — Наверное, это нетрудно — сочинять детективы.

— Ну что ж, попробуй, — снисходительно ответила Мэдж, уже познавшая вкус сочинительства, — держу пари, не получится…

И вот Агате Кристи уже тридцать шесть, и за плечами несколько детективных романов. Самый известный, «Убийство Роджера Экройда», принес ей настоящую, шумную, пожалуй даже скандальную, популярность.

А все началось с того давнего пари, хотя, можно сказать, она и родилась под знаком детектива, 15 сентября 1890 года, накануне знаменательного события: очень скоро Артур Конан Дойл начнет печатать в журнале «Стрэнд» первую серию шерлокианы, и ей, Агате Кристи, в девичестве Миллер, будет суждено перенять эстафету.

Так, или примерно так могла размышлять по дороге домой из Лондона 4 декабря 1926 года Агата Кристи. Конечно, в ее писательской родословной значились и Эдгар По, и Артур Конан Дойл. Взять хотя бы его рассказ «Медные буки». В прекрасный весенний день Холмс и Уотсон, вырвавшись «из туманов Бейкер-стрит», едут в древнюю столицу Англии Винчестер. За окном поезда плывут мирные пастбища, а в яркой зелени мелькают крыши деревенских коттеджей и ферм, и так «приятно на них смотреть», — восклицает Уотсон.

Но Холмс настроен мрачно:

«Вот вы смотрите на эти рассеянные вдоль дороги дома и восхищаетесь их красотой. А я, когда вижу их, думаю только о том, как они уединенны и как безнаказанно здесь можно совершить преступление. Я уверен, Уотсон, что в самых отвратительных закоулках Лондона не совершается столько греховных деяний, сколько в этой восхитительной сельской местности…» Знаменательные слова! Они могли бы стать эпиграфом ко многим романам Кристи, явившим мир преступности, таящийся под покровом сельской добропорядочности.

Мы помним, что «Шерлок Холмс» — Дойл изрядно устал от поклонников его таланта. Недаром один из сборников шерлокианы сэр Артур назвал «Его прощальный поклон» (1917). Он не станет, как известно, прощальным, но вскоре двинется по стопам Великого Сыщика, кланяясь и расточая на каждом шагу французско-бельгийские любезности, г-н Эркюль Пуаро, а у доктора Уотсона объявится двойник, капитан Гастингс, тоже раненный на войне, но уже на первой мировой.

А что тогда делала Агата Мэри Кларисса? В 1914 году она работает сестрой милосердия в военном госпитале, потом — в госпитальной аптеке и тогда же выходит замуж за Арчибальда Кристи, бравого офицера Его Королевского Величества и летчика.