Под Знаком Исцеления
Шрифт:
— Вы ведь знаете, что, когда я закрою Путь, вам трудно будет найти дорогу назад. Может быть, так останется навсегда.
Руди кивнул, и Бидж поразилась тому, каким взрослым он сразу стал.
— Мы это обсуждали. Мы оба хотим жить в новом мире. Я, конечно, буду скучать по Сан-Франциско, и оба мы будем скучать по Перекрестку… — Он махнул рукой в ту сторону, откуда они пришли, в сторону невидимого Перекрестка. — Но все меняется. Ведь что-то из того, по чему мы скучаем, уже ушло, верно? Скоро может уйти и все остальное. — Он обнял Филдса, который легко провел рукой по его рогам. Бемби тоже обняла сатира;
Руди пожал руку Протере. Бемби ему только робко улыбнулась и кивнула.
Оба они лизнули Бидж в лицо; она подумала, что в последний раз чувствует, как шершавы их языки жвачных, какими бы нежными ни были их чувства.
— Передай от нас привет Дэйву, — сказала Бемби и всхлипнула.
— Ну, малышка, не нужно плакать, — ласково сказал Руди. — Она теперь такая чувствительная. У нас ведь будет олененок, ты знаешь?
— Знаю, — ответила Бидж.
Руди и Бемби направились к озеру, сжимая шесты с зеркальцами и направляя солнечных танцоров. Те послушно двинулись следом, образовав две ровные линии, похожие, подумала Бидж, на ухоженные посадки на плантации.
Остальные люди-олени последовали за ними.
Бидж смотрела им вслед, пока Филдс не похлопал ее по плечу.
— Бидж, теперь я должен закрыть этот Путь. — Его теплая рука была ласковой. — Маленькая Бидж… Ты тяжело переживаешь расставания, верно?
Она медленно двинулась вдоль черты, наблюдая, как зеленый мир травы становится неотчетливым и исчезает.
— Да.
Обратный путь не занял много времени, но все они испытали облегчение, когда впереди показались знакомые горы и долины Перекрестка. Никто не разговаривал. Бидж спотыкалась от усталости и размышляла о том, кажется ли остальным, как к ей, Перекресток теперь чуть более пустым и обыкновенным, лишившимся части своего волшебного очарования и притягательности.
Глава 22
В следующие три недели у Бидж ни разу не появилось возможности повидаться со Стефаном. Наступившая зима была волшебной и унылой. Времени на размышления не оказывалось совсем, иначе Бидж потом вспоминала бы эту зиму как самую странную и самую замечательную в своей жизни и, уж конечно, самую ужасную.
Погода была то превосходной, то кошмарной. Такого количества снега Бидж не видела никогда раньше. Влажные воздушные потоки приносили сильнейшие снегопады, и обрушившаяся масса снега преображала ландшафт и перекрывала дороги; потом холодные сухие ветры разгоняли тучи, и в ночном небе высыпало столько звезд, что Бидж не верила собственным глазам.
Несмотря на занесенные снегом дороги и тропинки, пациентов у Бидж было более чем достаточно. Однажды поздней ночью в январе Бидж, которой полагалось бы быть уже в постели, решила наконец ответить на письмо Ли Энн; не очень хорошо соображая от усталости, она написала:» Мне следовало бы больше внимания уделять диагностике «.
Вместо этого ей приходилось оперировать и оперировать. Перед рассветом, с трудом протерев слипающиеся глаза, она ставила на плиту чайник, выпускала Дафни и расстилала у двери одеяла для будущих пациентов. Как ни рано вставала Бидж, обычно у двери ее ждал уже по крайней мере один пострадавший. Чаще всего животных приносили члены дорожных команд, мясоеды или молчаливые
Большую часть пациентов Бидж составляли молодые животные: оленята, ягнята, щенки: беспомощные и беззащитные жертвы напряженности на Перекрестке. Бидж по привычке обсуждала свой гонорар с теми, кто приносил их, но обе стороны прекрасно знали, что она в любом случае возьмется за лечение.
Только Бидж было известно, что ее непреклонная решимость помогать и лечить всех животных, пострадавших от насилия, питалась ненавистью к Моргане и стремлением, хоть и безуспешным, положить конец кровопролитию и страданиям на Перекрестке.
Каждое утро она натягивала выстиранный белый халат; каждый вечер он оказывался замаран кровью и экскрементами, как бы ни старалась Бидж не пачкать одежду. То обстоятельство, что кровь и экскременты принадлежали часто представителям мифических видов, не облегчало стирку.
Бидж не уставала поражаться мясоедам: эти острозубые хищники нежно заботились о представителях тех видов, на которых охотились, и страдали, видя их увечья и смерть. Особенно запомнилась девушке Лразз — женщина-мясоед, притащившая к Бидж в несколько раз превосходившего ее размерами оленя; Лразз поддерживала его голову, пока Бидж накладывала швы. Когда же выяснилось, что все усилия напрасны — потеря крови слишком велика, — женщина-мясоед закинула голову и завыла, прижимая к себе оленя. Бидж могла только повторять ей снова и снова:
— Он умер. Ты сделала все, что могла. Твоей вины тут нет. Что же делать, такое случается.
Этим утром Бидж вышла из коттеджа, держа в руках кружку с чаем, готовая, как всегда, пожалеть мертвых, оценить тяжесть повреждений у раненых и помочь тем, кто имел шанс выжить.
С первым пациентом все было огорчительно ясно: глубокие раны на животе овцы говорили о том, что голодные времена делают вир еще более жестокими. Вспомнив, чему учил ее Б'ку, Бидж перерезала овце горло; хотя у нее был запас баранины, следовало сберечь мясо для дальнейшего.
Следующие два животных тоже не составляли проблемы: им нужно было только наложить швы. Одного из них, похожего на капибару грызуна, принес член дорожной команды; другую — овцу — принес Б'ку. На мордах животных были глубокие раны, типичные для нападений вир. Бидж предложила Б'ку зарезать овцу, но тот решительно замотал головой: если спасти животное можно, необходимо это сделать. Пока Бидж оперировала, она с горечью говорила ему о том, что происходит внутри стаи вир. Б'ку внимательно слушал, и Бидж решила, что он почти все понял. Старый пигмей решил остаться обедать и настоял на том, что он и займется готовкой; когда еда была готова, ему пришлось будить уснувшую в перерыве между операциями Бидж.
Следующим, кто среди дня постучался в дверь, оказалась Лори Клейнман.
— Я пришла, чтобы ограбить тебя. — Лори быстро обошла ту часть коттеджа, которая была отведена год операционную, и собрала бинты и шины.
— Как у него дела? — автоматически поинтересовалась Бидж.
Лори бросила на нее внимательный взгляд:
— Плохо, но лучше, чем у тебя. Неужели тебе никак нельзя сделать перерыв и отдохнуть?
— Я бы рада, но кто меня заменит? — Бидж показала на операционный стол. — Он ведь не пустует. А скорость работы у меня уже не та… Что это?