Под Знаком Исцеления
Шрифт:
— С тобой все в порядке? — задыхаясь, спросила она.
— Я счастлив тебя видеть, — спокойно ответил грифон. Лори опустилась на колени и обняла его за шею, и Бидж решила, что ей стоит пойти прогуляться.
Когда она вернулась. Лори деловито прикрепляла табличку «Не входить» на дверь складского помещения.
— Я позвонила Конфетке. Он уже едет. Ты задержишься, чтобы поздороваться с ним?
— Хотелось бы. — Бидж задумалась. — Все-таки нет. Мне лучше отправиться сразу.
— Тебе лучше сделать кое-что еще, — ухмыльнулась Лори, но Бидж сделала вид, что не поняла.
Раньше, случись ей явиться в
Рыжий толстяк с всклокоченными волосами открыл дверь, заморгал и сонно пробормотал:
— Что?.. Кто?.. Кого?.. — Потом в его глазах появилось осмысленное выражение и он сообщил: — Он внизу. В комнате для занятий. — Толстяк закрыл дверь, что-то бормоча себе под нос. Бидж подумала, что он уснет еще прежде, чем успеет дойти до кровати.
— Спокойной ночи, Вилли, — сказала она ему вслед. Холл в подвальном этаже не имел окон, освещался флуоресцентными лампами и всегда сохранял унылую атмосферу бессонных неуютных ночей. Бидж нашла дверь комнаты для занятий и вошла в нее.
В дальнем углу худая лохматая фигура без рубашки склонилась над клавиатурой компьютера, медленно и целеустремленно что-то печатая. Рядом стояли пустой чайник и грязная пустая чашка.
— Стефан! Ты тут сидишь всю ночь? Он повернулся и непонимающе посмотрел на нее. Из угла рта у него висела нитка с этикеткой от пакетика с чаем. Бидж поцеловала его в лоб.
— Стефан, это же ужасно. Чем ты так занят? — Она вытащила пакетик с чаем у фавна изо рта. Он устало посмотрел на нее:
— Бидж… Как здорово… — Он был полностью вымотан, и акцент стал более заметен. — Я завтра должен сдать реферат.
Бидж пощекотала его рожки.
— Ну-ка давай посмотрим. Она вызвала файл сначала и прочла название: «Проклятие богов: реакция религиозного сознания на наследственное заболевание».
В первом абзаце речь шла о болезни Ирода note 21 , о «Доме о семи фронтонах» note 22 , о «Мышьяке и старых кружевах» note 23 . Заключение было простым и ясным:
Note21
Ирод Великий, по свидетельству Иосифа Флавия, страдал тяжкой болезнью, возможно, наследственной.
Note22
«Дом о семи фронтонах» — роман Н. Готорна, американского писателя, автора религиозно-моралистнческих произведений.
Note23
«Мышьяк и старые кружева» — голливудский фильм.
«Лишь очень немногое известно об отношении к этому семей, в которых болезнь передавалась из поколения в поколение. Каковы были их взгляды на собственную судьбу, на свои страдания? Встречали ли они их с высокомерием, как царь Ирод? Отождествляли ли они их с грехом, за который несут наказание, как Пинчеоны Готорна? Или болезнь заставляла их, как критика в» Мышьяке и старых кружевах «, отказаться
Настоящая работа посвящена изучению относящихся к XIX веку сведений о семьях больных хореей Хантингтона, особенно тех аспектов, которые касаются любви, супружества, продолжения рода».
Бидж начала дрожать, читая это, но постаралась не выдать своих чувств. — Стефан, это очень здорово. Он устало махнул рукой в сторону стопки книг рядом и библиографических карточек с примечаниями и сносками.
— Мне тоже кажется, что должно получиться.
— Кто предложил тебе тему?
В голосе Бидж прозвучала слишком сильная заинтересованность; Стефан в первый раз посмотрел на нее внимательно:
— То ли грифон, то ли Кружка, а может быть, Филдс. Не помню. Я им говорил, что хочу написать работу на тему истории медицины, и они сказали: «Пиши об этом с точки зрения больного». Бидж, мой возлюбленный доктор, мне нужно работать. Всю ночь. — Он взял девушку за руку. — Мне очень жаль.
— Я заварю тебе еще чаю. — Чашка зазвенела о блюдце в руке Бидж. — А с Конфеткой Доббсом ты о своем реферате говорил?
— Доктором Доббсом? — Стефан был таким измученным, что ему оказалось трудно ответить на вопрос. — Он как-то спросил меня, как идут дела. Я поговорил с ним о Хрисе, потому что тогда думал писать о болезни Альцгеймера. Он сказал мне… — Стефан потер рожки, стараясь вспомнить. — Он сказал, что болезнь Альцгеймера вот-вот научатся лечить, что есть новые данные о наследственных заболеваниях. Он объяснил мне генетический механизм… Я знал кое-что об этом из курса биологии, — добавил он, словно оправдываясь.
— Конечно.
— И еще он рассказал мне о хорее Хантингтона. Да, думаю, это было как раз тогда: он мне и предложил тему. Очень мило с его стороны так помогать мне, Бидж.
Бидж взяла в руки пустой чайник:
— Он иногда любит помочь.
Бидж в холодной ярости вернулась в ветеринарный колледж. Новенький блестящий фургон Конфетки стоял на стоянке у входа. Она прождала рядом с ним полтора часа, слушая радио и становясь все более раздраженной и все более усталой. Когда Конфетка так и не появился, Бидж махнула рукой и отправилась на Перекресток.
К этому времени уже почти рассвело. Однако ущелья и долины, через которые она проезжала, были еще погружены в темноту, и Бидж приходилось включать свет в кабине, чтобы сверяться с картой в Книге Странных Путей.
Там, где дорога пересекала поток и скалы становились круче, чем Голубые горы в Виргинии, Бидж увидела огромного человека с пышной бородой, в бейсболке с эмблемой «Краснокожих» и в майке с надписью «Добро пожаловать в Мартинсвиль», занятого строительством новой дороги. Бидж открыла окно:
— Доброе утро, сэр.
Человек что-то дружелюбно проворчал.
— С дорогой опять происходят изменения? Человек взмахнул тяжелой киркой, словно это была просто указка, в сторону исчезающей в лесу черты, проведенной на земле. Он уже успел насыпать гравий на будущее полотно дороги. Бидж с сомнением посмотрела в ту сторону:
— Могу я проехать на Перекресток по старой дороге? Человек сглотнул, вытаращил глаза и с огромным усилием выдавил из себя:
— Пока еще да, мэм.
Бидж поблагодарила его и осторожно поехала дальше, встряхнувшись, чтобы не задремать.