Под знаменем черной птицы

Труфанова Елена Александровна

Чем этот конкретный имус и занимается. И надо признать, достаточно успешно. Если бы среди примов или альтеров был хоть один равный ему человек…

Айвен автоматически считала секунды, чтобы отвлечься от усталости и монотонного передвижения. Темнело достаточно быстро, и приходилось все больше сил тратить на наблюдение за окружающим пространством. Имус тоже молчал, постоянно принюхиваясь и дергая ушами. Он видел хуже Айвен, зато другие чувства полностью компенсировали этот недостаток.

— Уже близко. Но в воде полно хищников, придется остаться на этом берегу.

— Убьем

парочку и перейдем. Заодно поедим.

Сейчас она здорово жалела, что не отрезала кусок от того крота. Пускай мясо и было жестким и откровенно смердящим, зато хорошо восстанавливало энергию.

Кот без предупреждения сменил форму и прыгнул вперед. Айвен по-прежнему ничего не видела, кроме той же однообразной травы, но все же вытащила нож и выставила его перед собой. Кот тоже исчез, только звуки борьбы и невнятное рычание намекали, что он где-то рядом. Внезапно кто-то тонко заскулил, словно бы вымаливая себе последние мгновения жизни, и мир вокруг резко изменился. Степь исчезла, сменившись широкой рекой, а в паре десятков метров кот догрызал горло здоровенной рогатой твари, наполовину скрывшейся в воде. На запах крови к месту битвы уже начали собираться ящеры и мелкие рыбы, и имус ловко выпрыгнул на берег, отряхиваясь от воды.

— Ты бросил наше мясо! — Айвен с сожалением смотрела на медленно исчезающего зверя, тушу которого уже рвали местные хищники.

— Так иди и отбей, — он устало махнул рукой и поплелся выше по течению.

Айвен вздохнула и последовала за ним. Зря она это сказала, кот молодец, что смог распознать иллюзию. Откуда она здесь? Точнее, откуда здесь животные, способные на такой фокус? Колыбель изменилась, стала совершенно чужой. Впрочем, как и весь остальной мир.

— Там моллюски на ветках, насобираем на ужин?

Кот, не останавливаясь, вздохнул и сломал пару веток. Айвен взялась за дело активнее, и через пять минут у нее в руках была целая охапка. Все равно питательная ценность у них невысокая, оставалось надеяться, что на вкус они будут получше крота.

— Я начинаю тебя бояться, — имус сломал еще несколько веток, после чего все же начал переходить реку.

— Мудро, — Айвен оглядывалась по сторонам, но, кажется, все хищники сейчас пировали тушей убитого котом зверя.

Имус же внезапно прыгнул с места, взметнув кучу брызг, выхватил меч и вытащил из воды здоровенную рыбу. После чего так же с мечом отдал Айвен.

— Держи. Большой, вонючий и питательный. Все как ты любишь.

— Благодарю. Мне можно одной его съесть?

Айвен взвесила рыбину на рук, килограмм шесть с небольшим. Вполне можно наесться.

— А после тебе хватит сил раздробить еще один снаряд у меня в почке?

— Возможно.

— Хочешь, еще пару таких поймаю?

— Нет, больше мне за раз не съесть, но восстановление после раны требует слишком много энергии, так что не знаю.

Когда они вышли на берег, кот с удовольствием повалился на землю, сразу же свернувшись в клубок. Айвен же выпотрошила рыбу, после чего запихнула в рот здоровенный кусок. Он вонял тиной и не очень отличался от нее на вкус, зато по питательной

ценности был весьма хорош. Только мелкие кости так и норовили впиться в небо и язык. Что ж. Будет жевать тщательнее. Ополовинив рыбину, Айвен наконец-то смогла активизировать еще немного резервов мозга. Мир сразу же стал ярче, ночь наполнилась запахами и звуками. Это словно бы обрести зрение после долгой слепоты.

Теперь можно подумать и о коте. Айвен вымыла руки в воде, поморщилась от рыбного запаха и села рядом с имусом, погладив того по спине. Когда-то ее учили, что перед тем, как причинять боль, нужно сделать что-то приятное.

— Хороший котенок, хороший. А теперь быстро раздевайся и ложись на живот.

Кот сел и склонил голову набок, словно бы прислушиваясь к чему-то. Айвен же сложила руки на груди, намекая, что не собирается повторять второй раз. Имус хмыкнул, но все же выполнил ее распоряжение без лишних вопросов.

— Сейчас я измельчу дробь, затем усыплю тебя на пару часов. После — твоя очередь дежурить. А одежда пока посушится.

— Тогда и постирай ее.

— Это наглость.

— Это рациональность. Но можешь сама лечь спать, а я займусь стиркой, кто-то должен это сделать: наши вещи пропахли кровью.

— Уговорил.

Айвен положила руки коту на спину, чем ближе к месту воздействия, тем меньше энергии потратится. Но дотронуться до изображения символа Уводящего так и не смогла. Наверное, так и не научится спокойно относиться к этой птице, погубившей весь ее мир.

Последними погибли сестры. Они продержалась долго, но синий туман уничтожил и их, вместе с остатками ее войска.

«Дойди…дойди…дойди…».

Айвен не знала, слышала ли она на самом деле послание сестер, или же оно было плодом воображения. Но шла. Упрямо шла вперед, когда туман жрал ее тело…

Айвен тряхнула головой и передвинула руки, совсем немного, чтобы пальцы коснулись когтей птицы. Ничего не произошло. Она по-прежнему жива и все в том же кошмаром состоянии, что и раньше.

— Полечи, потом щупай, сколько хочешь.

— Не отвлекай.

Она надавила на кожу, вычисляя положение дробинок. Четыре из них двигались вниз и наверняка вызывали сильную боль. Но кот ни разу не пожаловался. И не остановился.

— Как ты вообще дошел?

Она постаралась измельчить все снаряды, хоть и потратила на это почти весь скопленный запас энергии. Сейчас она беспомощней альтера, коту ничего не стоит взять и…

Айвен одернула руки и отстранилась от имуса, забыв усыпить того. Но он только перевернулся на бок и подтянул колени к груди.

— Представлял себе этот момент: я могу лежать и боли почти нет. Я чутко сплю, не переживай.

После чего он подмигнул, закрыл глаза и почти сразу заснул.

Айвен же подтянула к себе рыбу и продолжила есть. Похоже, у нее начало развиваться какое-то психическое расстройство. И обратиться с ним не к кому. А ведь долгие годы считалось, что примы не страдают подобным.

Нужно просто хорошенько обо всем подумать. О ней, о нынешнем положении дней, о паршивце-Крее, скинувшем ее сюда, о коте, который преследует непонятные цели.