Под звуки сагатов

Питкевич Александра

— Живот перестал. Я не думал, что он болел, а теперь, когда перестало, почувствовал.

— Думаю, тебе просто уже так давно болит, что ты и не слышишь. Это замечательно, значит, можем попробовать поесть.

— Может, его достать из воды? — робко спросил дядька, с любовью глядя на мальчика

— Нет. У тела не хватит своих сил.

Герцогиня принесла мисочку с какой-то гомогенной мясной кашей, вполне подходящей нам сейчас. Став на колени возле ванны с другой стороны от меня, она стала сама кормить мальчика.

— Попробуй, ты должен

вернуть себе хоть немного сил, — женщина говорила тихо, с нежностью, которая не была замечена мной раньше в отношении ребенка. Сейчас я поняла, что она на самом деле любит этого мальчика. Видимо, та холодность, что была раньше, вызвана страхом за его жизнь. Или статусом герцогини. Важно было не это, а то, что с ней я могла ребенка оставлять без опасений. Так же мог помочь дядька. Больше пока рассчитывать не стоило ни на кого.

Ил с сомнением проглотил маленькую ложечку еды, прислушиваясь к ощущениям. Все ждали. Когда слабая улыбка растянула бледные губы, все выдохнули с облегчением.

— Еще три ложки. Остальное закопать под деревом, которое вам не нужно.

Все посмотрели на меня с удивлением.

— Думаете, его кто-то травит. В моем доме?

— Я не знаю, что с ним, но то, что вижу, не хорошо. Сделайте как говорю.

Продержав мальчика в воде еще минут десять, решила, что для первого раза достаточно, тем более, что удалось покормить ребенка.

Берлид при помощи слуги вытерли ребенка и переодели в сухую рубашку. Мальчика вернули в спальню, откуда я приказала выкинуть все одеяла, кроме одного.

Кажется, Ил уснул еще тогда, когда его несли, не реагируя на мои прикосновения. Запретив трогать воду в ванной, ощупывала тощее тельце, выискивая изменения и несоответствия. На первый взгляд выявить ничего особенного не удалось, кроме сильного истощения и плахой работы энергетических каналов.

Я думала, сидя в кресле напротив кровати, где спал ребенок. Внутренние органы были ослаблены, но ни признаков болезни, ни яда, ни какого-либо постороннего воздействия не было. Мальчик просто оставался без сил.

В какой-то момент, дядька, тихонько читающий спящему, встрепенулся. Бросив книгу на край кровати, он подбежал к окну, схватив мокрое полотенце из миски.

— Что?

— Приступ…

Мальчик едва слышно начинал постанывать сквозь сон. Потом его тело дернулось, как от удара. И еще. Затем тощее тельце изогнулось, раздался хрип, по бледному лицу потекли слезы. Берлид дрожащими руками вытирал испарину со лба ребенка, бормоча молитвы всем известным богам.

Мне что-то не нравилось. Какое-то слабое, едва уловимое ощущение присутствия. Молитвы старика сбивали, все отвлекало, не давая уловить.

— Тихо! Отойдите, и ничего не делайте!

Все вокруг замерло, а у меня волосы поднимались на затылке. Предчувствие было преотвратное. Стараясь игнорировать стоны ребенка, вынула из футляра сагаты. Обе пары. Потерев тарелочки друг о друга, издавая тихий звон-шелест, расслабила плечи. Давно я такого не делала.

Первый

удар получился такой силы, что вздрогнуло все здание. Воздух в комнате завибрировал, но удержался, вернувшись в исходную позицию. Меня это не устраивало. Удар. Еще.

От звона и грохота заложило уши, но пространство прорвалось. Серой пылью все осыпалось на пол, в мгновение вернувшись назад. И тогда мне стало видно. От тела мальчика тянулись толстенные нити силы, вибрируя и слабо светясь. А над телом, чуть ниже потолка висело призрачное лицо, едва заметное, почти размытое, но клыки и родинки с двух сторон от узких глаз я рассмотрела. Эта тварь просто бессовестно пила ребенка!

— Ах ты дрянь! — взвизгнула я, будучи в бешенстве. Откинув в стороны сагаты, полоснула руку от локтя кинжалом. Широко размахнувшись, стряхнула кровь в сторону кровати, не имея возможности подойти ближе.

Когда черные капли достигли ребенка, они сложились в тонкий прозрачный купол, отрезая мальчика от демона. Клыкастая морда, как через трубочку втянув вместо силы мальчика мою огненную кровь, взвыло, закашлялось, и растаяло.

Вот только я все еще видела, пусть потускневшие, но явные нити силы, за который эта тварь все еще держалась. И могла вернуться. В любой момент.

Желая поймать хотя бы эхо, я понеслась прочь из комнаты, чуть не снеся герцогиню. На лестнице едва не поскользнулась босыми ногами, но удержавшись, выбежала на улицу. Мне повезло, и я все же успела поймать глазом край тени, исчезающей за горизонтом.

— Карту мне! Немедленно!

Стражники зашептались, но не двинулись с места.

— Прокляну, — тихо и уверенно пообещала, оглядывая двор.

Двое, что стояли в дверях исчезли мгновенно. Через минуту, не больше на крыльцо выбежал ажгжар, неся скатанный лист. Растянув бумагу, прислушалась в пульсации крови, которая все еще капала, стекая по руке. Не придумав, как быть, просто уронила каплю на рисунок, пробормотав благословение. Черная пляма собралась, и вытянулась в линию, растягиваясь по поверхности указателем. В какой-то момент линия стала прерывистой, а затем исчезла. Да, здесь у них не просто бес завелся…

Мы сидели в кабинете у герцога, внимательно разглядывая друг друга. Хозяин был хмур и, кажется, не испытывал особого желания распространятся о тайнах своей семьи.

— Кажется, вы не совсем понимаете, что здесь происходит, — устало прикрыла глаза. Очень хотелось перекусить и принять ванну, а не сидеть здесь, по капле выуживая информацию. — Еще раз. Вашего сына кто-то пьет. Как я понимаю, давно и с завидной регулярностью. Почему мальчик еще жив и кому нужна его сила?

Герцог поджал губы, не желая отвечать. Начиная закипать, вынула из сумки трубку, чтобы хоть как-то успокоиться. Никогда не отличалась особым терпением, а сейчас, с замаранными голыми ступнями, одеждой в грязи и крови, была готова взорваться. Запалив травы, медленно втянула дым. Мне не нравилось решительно все.