Подаренная ему
Шрифт:
— О, Боже, — вырвалось у меня, стоило наткнуться взглядом на огромного чёрного добермана. Стоя в нескольких метрах, он смотрел на меня в упор и чуть заметно скалил зубы. Сильное мощное тело, тёмные бусинки глаз, на шее — ошейник с металлическими шипами. Судорожно сглотнув, я попятилась, и верхняя губа его дрогнула сильнее.
— Спокойно, — прошептала я, продолжая отходить назад. — Спокойно.
Стоило последнему слову слететь с моих губ, из-за угла дома показался ещё один, а за ним третий и четвёртый. И тут меня прошиб мерзкий, липкий ужас. Вдоль позвоночника потекла капелька пота, тело, несмотря на то что вечер был по-настоящему тёплым, покрылось
Один из псов зарычал громче и, прижав уши, двинулся ко мне. Нервы у меня сдали. Не выдержав, я развернулась и побежала вперёд, чувствуя, как позади меня врезаются в траву когтистые лапы. Слышала своё собственное сбившееся дыхание и рык мерзких тварей, слышала их глухой, раскатистый лай, но не чувствовала ничего, кроме адского страха и уверенности — я должна! Должна, чёрт подери!
Неподалёку маячила какая-то постройка. Добежав до неё, я, недолго думая, рванула на себя дверь. Ощутила тяжёлое дыхание возле руки и, едва успела отдёрнуть её — кожу обожгло, послышался лязг зубов, но схватить меня псине не удалось. Оказавшись внутри, я тут же закрылась и подперла дверь плечом. Твари скреблись, царапались своими когтями и продолжали рычать. А я снова не смогла сдержать рыдания. Нашарила замок и повернула, но ещё с минуту боялась отойти и держала дверь.
— Хватит уже, — процедила я, рыдая в голос. — Хватит! Оставьте вы все меня в покое!
Кому были адресованы эти слова, я и сама не знала. Они рвались из меня, толкались в горле — бессмысленные, глупые, отчаянные. Сжав руки в кулаки, ударила по двери и выдавила сквозь зубы:
— Хватит! Перестаньте…
Прижалась лбом и выдохнула. Шмыгнула носом, обернулась назад. Гараж… Та самая машина, на которой меня привезли, ещё одна, почти ничем от неё не отличающаяся, серебристый седан, кабриолет с откидным верхом…
Пройдя вперёд, я насчитала семь автомобилей. Каждый из них стоил, должно быть, целое состояние и мог бы обеспечить жизнь семьи из нескольких человек на много лет вперёд. Мне нравились красивые машины, но сейчас хотелось взять гаечный ключ и пройтись по каждому кузову, оставляя глубокие отвратительные царапины. Такие же, коими сегодня «украсили» остатки моей истрёпанной души.
Мне хотелось кричать, хотелось схватить что-нибудь тяжёлое и перебить блестящие стёкла, посворачивать зеркала, хотелось хоть как-то избавиться от душивших меня слёз, от вонзившегося в сердце отчаянья, от ощущения грязи, от мыслей и воспоминаний.
Пальцы мои прошлись по до скрипа вычищенному окну кадиллака, по гладкой серебристо-синей дверце, и безвольно опустились. Одни разрушения несут за собой другие, а потом новые: всё больше и больше. Обхватив запястье правой руки, я потёрла его. Пальцы у меня замёрзли, а дрожь так и не прошла.
Заметив в углу стоящий на подножке мотоцикл, я подошла ближе. Провела ладонью по коже сиденья. Хороший байк, мощный. Нервы мои ошарашило шальной мыслью, но я быстро прогнала её прочь. Нет-нет… Это просто нереально. Ворота, служба безопасности… Хотя… Я задумалась. Поджала губы, нахмурилась и нашла нужное мне местечко возле руля. Если… Метнула взгляд на дверь — не ту, через которую вбежала, а дальнюю, ведущую в дом. Если я успею… Кажется, у меня есть ещё один шанс, и на этот раз
От понимания того, что может случиться дальше, у меня задрожали руки, но остановить меня это уже не могло. Хватит! С меня достаточно! Грязи, унижений, приказов, которым я вынуждена подчиняться просто потому, что у меня нет ни власти, ни денег. Меня ведь, в сущности, вообще нет. Тень без прошлого и будущего, без фамилии, без прав, без собственных желаний. Без возможности выбора. Хватит!
Дёрнув, я вытащила несколько проводков и взялась за дело. Сосредоточилась. Итак, приступим…
Услышав, как открылась дверь, я замерла. Быстро опустилась на колени и, прижавшись к мотоциклу всем телом, затаила дыхание.
— …обязательно повторим, — донёсся до меня насмешливый голос Алекса. — Обещаю, что в следующий раз всё будет, как надо.
На несколько секунд воцарилась тишина. Тишина, разбавляемая звуками откровенных поцелуев. Меня передёрнуло. Значит, этот сукин сын хочет повторить?! Пожалуйста, только без меня. Лучше я сдохну, чем позволю ещё хоть раз прикоснуться к себе какой-то течной суке! Пусть найдёт себе девочку, которой по вкусу лизать и трогать женское тело, а я… Лучше сразу пулю в затылок, чем выворачивать себя заплатками наружу. На моей душе слишком много уродливых шрамов и грубых рубцов, чтобы это кому-то показывать, да и к чему? Разве им есть разница?
— Ты только не перегни палку, когда найдёшь её, — небрежно сказала Динара, поцокивая каблуками по полу.
Звук её шагов отдавался в голове пульсирующим эхом, страх боролся с отвращением. Обхватив руку, я принялась растирать запястье. Нужно собраться. Собраться и сделать всё правильно. Сжавшись, я прислушалась к стуку каблуков, оперлась на пальцы и выглянула из своего убежища. Динара стояла возле бледно-голубой двухместной BMW и, поигрывая ключами, смотрела на опирающегося о капот Алекса. Почему-то я так и подумала, что это её тачка. Даже почти решилась оставить на ней отметину, но… Вовремя пришла в себя. Запороть всё из-за бессмысленной мести, которая для этих сволочей и яйца выеденного не стоит? Нет, такого удовольствия я им не доставлю.
— Постараюсь, — отозвался Алекс, скрещивая ноги. — Но своё она получит. Не люблю, когда кто-то позволяет себе слишком многое.
— Конечно, — качнула она головой. — Позволять себе многое разрешено только вам, мужикам. А тут такая крошка…
— У этой крошки слишком дрянной характер.
Я стиснула зубы. И как этот человек умудрился заработать столько денег?! Хотя… судя по его повадкам, он куда умнее, чем может показаться на первый взгляд. Умный, расчётливый, опасный. И не дай Бог кому перейти ему дорогу. А я именно это и собираюсь сделать. Фары BMW мигнули, и я снова услышала стук каблуков.
— Не скучай, красавчик, — шлёпнув Алекса по плечу, пропела сука и, приподнявшись на носочки, поцеловала его. Он тут же обхватил её за талию и погладил по заднице.
— Постараюсь.
— И найди свою малышку. Потеряется ещё…
— Это вряд ли, — он подошёл с ней к дверце машины. — А потеряется — найдётся.
— Не сомневаюсь, — проговорила Динара, садясь за руль.
А вот я сомневаюсь. Если я захочу потеряться, сделаю всё, чтобы не найтись. И я хочу. Очень хочу. Так хочу, что готова рискнуть ради этого жизнью. А потом… уеду в другой город. Маленький городок где-нибудь на берегу моря и спрячусь там.