Подари мне горы!
Шрифт:
Дженнифер видела, что этот человек излучал невероятно сильное обаяние, которое не могло не воздействовать на ее впечатлительного сына.
Но она даже и представить не могла, что будет с Энди, когда он узнает, что этот обаятельный человек собирается выгнать их из дома, в котором они родились…
Закончив свой экскурс в историю Древней Индии, Бардалф жестом показал Дженнифер, чтобы она шла к себе наверх переодеваться, а затем помог Энди собрать учебники и отправиться в школу.
Через десять минут Дженнифер была готова. В своем лучшем костюме бутылочно-зеленого цвета (купленном на развале и не вполне подходившем ей по размеру), в грубой
Бардалф уже поджидал ее около своего «форда». Бегло и явно неодобрительно оглядев ее аляповатый наряд, он молча открыл перед ней дверцу, помог устроиться на переднем сиденье, сел за руль — и спустя несколько минут они уже мчались по открытому шоссе, оставив позади Монтроз.
— Итак, — начала Дженнифер, — у меня к тебе есть деловое предложение.
— Я весь внимание, — не отрывая глаз от дороги, сказал Бардалф.
— В его основе лежит принцип взаимовыгодного сосуществования. — Она кашлянула и обеспокоенно покосилась на него уголком глаза. Его лицо не предвещает ничего хорошего, мелькнуло в голове Дженнифер. — Ты поселяешься в «Монтрозском углу». Я нахожу себе работу. Работаю. Оплачиваю счета, связанные с домом, и одновременно веду все домашнее хозяйство, включая готовку пищи и стирку твоего белья…
— Предложение, конечно, интересное, — прервал ее он, — но в нем не учтена одна маленькая деталь: я не нуждаюсь ни в экономке, ни в поварихе, ни в прачке.
Сердце Дженнифер оборвалось. Какая же она глупая! Не могла догадаться, что Бардалф, как только устроится в особняке, сразу же вызовет в Монтроз свою жену, партнершу, любовницу — любую женщину, к которой он давно привык и которая будет обслуживать его по полной программе!
— Ах да, я и забыла! — Она закрыла глаза и больно закусила нижнюю губу. — Ведь у тебя есть жена. Или партнерша. Или еще кто-нибудь…
— Ни жены, ни партнерши, ни еще кого-нибудь, — отрезал он. — Моя жена умерла, когда родился Уилл.
— Извини. Я не знала, — пробормотала она.
— Дженнифер, пожалуйста, вникни в мое нутро, попытайся понять, с кем ты имеешь дело. — Его взгляд словно буравил всю ее насквозь. — Я всегда обслуживаю себя сам и не нуждаюсь в бытовых услугах женщины. Женщина мне нужна лишь для одного — для любви.
Любовь. Он произнес это слово с глубокой грустью, будто вспоминая при этом свою жену, любовь к которой вытеснила из его сердца любовь к мужской свободе, ко всем остальным женщинам. Но какой трагической оказалась судьба у его жены! А после ее смерти, должно быть, и у него самого.
Впрочем, теперь и ее жизнь складывалась далеко не гладко. Рухнул грандиозный план, с помощью которого она надеялась остаться в особняке. Бардалф отверг его целиком и полностью. Дженнифер была в отчаянии.
— Пожалуйста, подумай о моем предложении! — взмолилась она.
— Нет! — вновь отрезал он.
Зажав кулаком рот, Дженнифер попыталась сдержать слезы горького разочарования, которые готовы были вот-вот хлынуть из ее глаз. На этот раз отчаянная попытка не удалась. На какой-то миг она увидела себя на краю мрачной бездны — таким ей представилось ее будущее.
Ужасный жребий, успела подумать Дженнифер, и в следующую секунду горячие слезы ручьем полились по ее щекам. Ей стало плохо. Энди! Он будет сокрушен, повержен, когда узнает.
— В
Дженнифер спрятала лицо в ладони, нагнулась вперед; ее плечи содрогались от безутешного, горького плача.
Бардалф крутанул руль и остановил машину на обочине.
— Выходи, — спокойным тоном приказал он ей.
Дженнифер взглянула на него красными от слез глазами и медленно произнесла:
— Неужели у тебя хватит совести…
— Не бойся. Я притормозил здесь не для того, чтобы отделаться от тебя, — усталым голосом успокоил он ее. — У меня есть одно важное дело, и мне легче обсудить его с тобой в обстановке, которая не требует полной концентрации внимания на дороге.
— Обсудить? — Дженнифер была вне себя от ярости и едва не расшиблась, когда попыталась выйти из автомобиля без помощи мужчины. — Какой смысл нам вообще говорить? Ведь ты не будешь слушать меня. Тебе все равно, что станет со мной и Энди. У тебя камень вместо сердца! И ты не поведешь и бровью, если он потеряет душевное равновесие, потому что…
— Дженнифер! — Крепко схватив женщину за руки, Бардалф стал трясти ее. — Дженнифер, мне не все равно!
7
Он не поверил собственным словам. Услышав их, Дженнифер вздрогнула, напряглась, отыскала взглядом его глаза и шепотом попросила убедить ее, что она не ослышалась:
— Что?
— Мне не все равно, что станет с Энди, — сухо ответил он и отпустил ее руки. — Пойдем присядем на солнышке.
— Мне хорошо и здесь! — вдруг взвилась опять она.
— Как хочешь.
Приятно пораженный этим проявлением вроде бы не свойственного ей темперамента, Бардалф разместился на стволе старого дерева и залюбовался живописной долиной, простиравшейся до самого подножия далеких синих гор. Больше всего ему хотелось сейчас душевного покоя. Дженнифер оказалась натурой более страстной и тонко на все реагирующей, чем он мог предвидеть. Вчера он наблюдал, как она наслаждалась ароматом вина, утром успел удостовериться в ее хорошем музыкальном вкусе, и теперь ему было приятно осознавать, что в ней наконец начал просыпаться интерес к простым, самым доступным удовольствиям жизни.
Со вчерашнего же дня не знала покоя не только его душа, но и тело. Оно требовало, чтобы он помог этой женщине вкусить самое большое удовольствие, какое только может познать человек на земле. Бардалф закрыл глаза и подставил лицо сияющему солнцу; внезапно его мозг пронзила неотвратимая, шквальная мысль о том, что в своих отношениях с Дженнифер он все равно рано или поздно пересечет самую главную черту — займется с ней любовью. Займется, невзирая на ее кошмарный бутылочно-зеленый костюм.
— Бардалф. — Она подсела к нему на дерево. — Если тебе действительно не все равно…