Подари мне крылья
Шрифт:
Ну же…
Йен гулко сглотнул и… сделал шаг назад.
— На сегодня хватит. Ты устала, — пробормотал он, прочистил горло и бросил: — Я у реки, если что.
И вот стою я… Смотрю на удаляющуюся спину и медленно, но верно заливаюсь краской.
Святые драконы!
Охнув, прижала дрожащие ладошки к пылающим щекам. Что же это такое! И что он обо мне теперь подумает?
Глава 23 О трудностях взросления
Все время пока Йен отсутствовал, я в смятении металась по
И что это такое было? Эти странные и совершенно неожиданные чувства?
Я не спорю, что парень мне нравится. Йен красивый, и сильный, и смелый, и вообще замечательный… Но впервые мне захотелось кого-то поцеловать. И это так… Так необычно.
Стоять, Василь. Нужно подумать. Да, точно, сесть и подумать.
Но как бы я ни старалась, вихрь мыслей в голове не желал приводиться в порядок. И несмотря на страх, а временами и откровенную панику, на сердце разливалось сладкое томление, а душа так и норовила запеть.
— Хватит, — одернула себя. — Думами уж точно не поможешь.
И отринув все сомнения, направилась к реке. В горле пересохло от переживаний, пить хотелось неимоверно.
Вот только выйдя на берег, вспомнила, почему этого делать не следовало.
Размашистыми гребками Йен переплывал реку. Руки двигались уверенно и четко, рассекая водную гладь, парень шумно выдыхал и отфыркивался отводы. В сумерках его тело сложно было бы разглядеть, если бы не мое пресловутое улучшенное зрение. Словно в наказание, я ясно видела брызги, летящие в стороны, смуглые мускулистые руки, а когда он добрался до мелководья и встал в полный рост, так, что вода прикрывала лишь ноги… Сдавленный выдох вырвался сам собой. Запылали даже уши, стоит ли говорить о лице?
Нужно было отвернуться, спрятать глаза, бежать оттуда со все ног, но я стояла. Как приклеенная. Созерцала широкую спину с буграми мышц, следила за ручейками воды, стекающими вниз к…
Ох, мамочки!
Вот тут исследовательский интерес к мужскому телу ослаб и уступил место смущению. Я закрыла лицо руками, но не выдержав и пяти секунд, развела в стороны пальцы.
Он… Совершенный. Идеальный. И такой… сказочный. Совсем как принц! И пусть без короны и государства, но… мой принц.
Тот самый. О котором в сказках пишут.
Сердечко зашлось в бешеном ритме, но больше наблюдать мне не дали шанса. Йен развернулся и нырнул, в намерении плыть обратно, а я шагнула под сень куста и поспешила удалиться обратно к костру, пока меня не обнаружили.
Если бы еще уснуть к его возвращению…
Но провидение распорядилось по-своему.
Я лежала на одеяле, крепко зажмурив глаза, считая про себя рыжих дракошиков в розовых облаках, прислушиваясь к каждому шороху и старательно изображая сон. Вот только перед глазами были совсем не крылатые ящеры, а одна мокрая голая спина.
У-у-у! Сколько можно же! Хотелось взвыть от издевательств собственного разума, но не успела. Тихие шаги со стороны реки приблизились, замерли. Йен укрыл меня
Ну вот. И почему нельзя было лечь рядом?
Без него я вдруг начала мерзнуть. И не фальшиво как вчера, а на самом деле. Воздух стал колючим, маленькими иголочками покалывая кожу, будто ледяной водой на ветру окатили, а вскоре и зуб на зуб перестал попадать. Не желая признаваться, что не сплю, я попробовала свернуться калачиком, подтянула колени к груди, но это не сильно помогло. Холод словно впитывался через кожу, тоненькими ручейками стекаясь к животу и обращаясь тянущей болью.
Ну, точно, рыба была какая-то ядовитая. Месть это такая за то, что ее поймали. Или грибы? Да нет, самые обычные. Если рыбу такую я раньше не встречала, то грибочки недалеко от замка растут. Мы их с Грошем часто едим.
— Вась? Василек, все в порядке? — в голосе парня прорезались обеспокоенные нотки.
— Угу, — пробурчала и натянула на плечи куртку.
Но кое-кого мой ответ не удовлетворил. Йен приблизился, тронул за руку…
— Да ты же ледяная вся! Не могла сказать? — укорил он, принес свое одеяло, укрыл и примостился рядышком.
На то, что обнял, даже внимания не обратила.
Бр-р-р… Почему так холодно? И живот болит. Надо было, наверное, встать и прогуляться до хм… леса, но так не хотелось покидать теплых объятий.
Некоторое время спустя я начала немного согреваться и расслабилась. Отвлеклась от собственного состояния на жаркое дыхание, что щекотно шевелило волосы на затылке, пальцы, поглаживающие запястье.
А потом стало не до этого. Тело решило, что ему жарко.
Я кое-как, не делая лишних движений, выпуталась из куртки, прикрылась одеялом, но уже через несколько минут благополучно сбросила его на парня.
— Вась, — позвал Йен, — все в порядке?
Нет. Вообще не в порядке. Снова свернулась и положила руку на живот. Боль была не сильной, но слишком неприятной. Еще и не понять никак, жарко мне или холодно.
Но ответа от меня все-таки добились.
Йен повернул к себе, потрогал лоб, обеспокоенный взгляд прошелся по лицу. Признаться все же пришлось.
— Живот болит, — прошептала, стараясь не обращать внимание на предательский румянец, и отвернулась.
— Кроме ужина ела что-нибудь? — не собирался отставать он.
Лишь помотала головой и снова накрылась.
Так меня мучили еще с полчаса, а, может, и целую вечность. Йен крепко прижимал к себе, поглаживал живот и время от времени задавал не очень удобные вопросы. В конце концов, я не выдержала и сбежала. Угу, в известном направлении.
Отсутствовала долго, брюнет мой даже поволноваться успел, но когда, наконец, появилась с круглыми испуганными глазами и бледная как полотно, вот тогда он струхнул не на шутку. Кружил коршуном, пытал, жалел, снова пытал, а добиться ответа не мог. Я бы и рада сказать хоть что-то, да язык к небу прирос. И только одно чувство — паника.