Подари мне лошадку
Шрифт:
Девочка сжалась.
– Мама, на помощь!
– закричала она. Но не успела она сделать и двух шагов, как Фалькон поймал ее и беспощадно защекотал. Мара бросилась на помощь дочери.
– Кому-то в этой комнате следует обратиться к врачу.
– Она хитро подмигнула Сюзанне.
– Да-да! Это точно, - подхватила Сюзанна, отбиваясь от Фалькона.
Они уложили Фалькона на спину и, прежде чем он успел пошевельнуться, принялись отчаянно его щекотать.
Оказалось, больше всех щекотки боится Фалькон.
Он выл, молил о пощаде и смешно
Ему ничего не стоило в любой момент освободиться, ведь он был намного больше и сильнее их обеих. Но он не хотел освобождаться. Для него не было ничего приятнее, чем терпеть щекотку от этих женщин, которые так много значили в его жизни. Он смеялся при виде их улыбающихся лиц и искрящихся глаз. От их вскриков, хихиканья и щекотанья у него разливалось тепло внутри.
Он позволил им щекотать себя, пока они совсем не выдохлись и сами не упали рядом с ним на индейскую циновку, тяжело дыша от усталости. Он провел пальцами по ежику на Сюзанниной головке, отросшему, как только она начала поправляться. Другая его рука утонула в шелковистых Мариных локонах. Он притянул их обеих к себе и закрыл глаза, мечтая о том, чтобы это счастье не оставляло его до конца жизни.
Но это был всего лишь миг, и удержать его способна была только память.
После этого вечера беспокойство Мары, казалось, немного утихло. Она не слишком часто позволяла себе улыбаться, но Фалькону была дорога каждая ее улыбка. Поскольку к Сюзанне постепенно возвращались силы, они с Марой начали ездить верхом и навещать его во время работы вдали от дома.
Когда они приехали к нему в первый раз, Фалькон заметил их издали и натянул на скользкое от пота тело рубашку. Но Мара так завороженно смотрела на его бронзовую от загара спину с прилипшими к ней темными волосами, на широкие плечи и грудь, с которых ручьями стекал пот, что в следующий раз он оставил рубашку лежать в стороне, с удовольствием сознавая, что Мара им любуется.
При этом оба они не отдавали себе отчета в физическом притяжении, которое не переставало существовать между ними.
Мара более, чем когда-либо, была убеждена в необходимости вернуться в Даллас вместе с Сюзанной. Ей казалось, что безопаснее не связывать себя с Фальконом сильнее, чем они были связаны до сих пор. Чем скорее она покинет его дом, тем вернее избежит искушения вновь поддаться его обаянию. Теперь, когда в болезни Сюзанны обозначился явный перелом, необходимость продолжать лечение отпадала.
С другой стороны, Фалькона весьма обнадеживали эти поездки, хотя Мара считала себя всего лишь провожатой Сюзанны.
На этот раз Мара захватила с собой завтрак. Они отогнали скот подальше и расположились под деревьями на берегу вырытого пруда.
Фалькон знал, что ему не представится лучшей возможности обсудить вопрос, который засел у него в голове еще с того дня, когда его родители выразили желание познакомиться с Марой и Сюзанной. Женщины поели и блаженствовали в тенечке на одеяле, и тут он как бы невзначай завел разговор о пикнике, который его семья ежегодно устраивает в
– Со времен нашего детства и сейчас, когда мы уже взрослые и самостоятельные, это был прекрасный повод всей нашей семье собраться вместе. Я ни разу не пропускал его.
– А мы сможем поехать?
– живо заинтересовалась Сюзанна.
Фалькон мысленно благословил дитя за ее непосредственность.
– Если тебе хочется - конечно, - сказал он Сюзанне.
– Я уверен, что мои мама и папа будут счастливы с тобой познакомиться.
– Ты так думаешь?
– Сюзанна широко раскрыла глаза.
– Но зачем им со мной знакомиться?
– Потому что ты их первая внучка. Фалькон краем глаза следил за Марой как она отнесется к их разговору. Она молчала, закусив губу, вид у нее был задумчивый.
– Мы можем поехать, мама?
– спросила Сюзанна.
– Не знаю, солнышко...
– с сомнением покачала головой Мара.
– Пожалуйста!
– попросил Фалькон.
– Пожалуйста!
– попросила Сюзанна.
– Наверное, можно было бы поехать...
– Ура!
– не дав ей договорить, закричал Фалькон.
– Ура!
– эхом повторила Сюзанна, вскарабкавшись на Фалькона и радостно прыгая у него на животе.
Фалькон весело спихнул ее на одеяло между собой и Марой, повернулся на бок и прямо посмотрел Маре в глаза. В них была тревога, и Мара нерешительно заговорила:
– Ведь на самом деле я не настоящая твоя.., и Сюзанна твоим родителям не настоящая...
– Это ерунда, - улыбнулся Фалькон, почувствовав укол в сердце, - ты им понравишься. А от Сюзи они просто будут без ума.
– Правда, Фалькон? Ты так думаешь?
– Пожалуйста, Мара, ну поедем, сделай это ради меня!..
– повторил Фалькон.
– Хорошо, - согласилась она в задумчивости.
По ее лицу было видно, что ее одолевают сомнения, и Фалькон тоже ощутил неуверенность и страх. Возможно, она права.
Фалькон почувствовал, как у него засосало под ложечкой, когда автомобиль повернул в сторону "Ястребиного гнезда". Довоенной постройки дом, в котором он вырос, по-прежнему внушал ему почтение своим двухэтажным фасадом, портиками и высокими белыми колоннами. Подъезд к дому был усажен великолепными магнолиями, а вокруг дома росли сказочные, обросшие мхом дубы. В первый раз вернувшись домой после долгого отсутствия, он вдруг открыл для себя, что их дом выстроен скорее в характерном стиле Юга и совсем не похож на типичные фермерские дома Техаса.
– Как красиво!
– восхищенно сказала Мара. Она перехватила взгляд Фалькона.
– Я завидую тебе, что ты вырос в таком месте.
– Это просто дом. Но он хранит массу счастливых воспоминаний.
Когда их машина остановилась перед домом, навстречу им вышел древний старик с длинными седыми косами, в жилете из козьих шкур, украшенном перьями и бусами. Его бронзовая кожа была изрезана глубокими морщинами.
– Это настоящий индеец?
– прошептала Сюзанна с благоговением и даже страхом.