Подари мне луну
Шрифт:
И Виктория решительно постучала в закрытую дверь.
Роберт удивленно вскинул голову. Ему послышалось, что кто-то дергает ручку двери, но он решил, что это просто скрипят стены старого дома. Он и мысли не допускал, что это Виктория.
Но тут он услышал уже не скрип, а отчетливый стук. Что ей может быть нужно?
Он быстрыми шагами пересек комнату и распахнул дверь.
— Что тебе… — У него перехватило дыхание.
Он не мог сказать, что именно он ожидал увидеть, но во всяком случае не то, что предстало его глазам. Виктория облачилась в соблазнительную
Роберт почувствовал, как тело его в одно мгновение натянулось, как струна. Каким-то образом ему удалось-таки выговорить ее имя. Это было нелегко — в горле у него стало сухо, как в пустыне.
Она стояла перед ним, гордо выпрямившись, но руки ее чуть заметно дрожали.
— Я приняла решение, — тихо сказала она.
Он потянулся к ней, не в силах вымолвить ни слова.
— Я хочу тебя, — продолжала она. — Если ты все еще меня хочешь — я твоя.
Роберт замер как вкопанный не веря своим ушам. Лицо ее потускнело.
— Прости, — пробормотала она, по-своему расценив его молчание. — Это очень… Какая же я… Пожалуйста, забудь, что я…
Она не успела договорить — Роберт прижал ее к себе, руки его исступленно гладили ее тело. Казалось, он хочет проглотить ее целиком, стиснуть в объятиях и никогда не отпускать. Виктория испуганно вздрогнула, и только тогда Роберт опомнился. Тяжело дыша, он отстранился от нее.
Она вопросительно смотрела на него огромными голубыми глазами.
Он выдавил из себя улыбку.
— Да, я все еще тебя хочу, — ответил он. Она на мгновение оторопела, потом вдруг рассмеялась. Ее смех был для него сладчайшей музыкой и сделал для спасения его души гораздо больше, чем все проповедники Англии вместе взятые. Он с благоговейной нежностью провел пальцем по ее лицу.
— Я люблю тебя, Тори, — промолвил он. — И всегда буду любить.
Она долго молчала, потом приподнялась на цыпочки и легко коснулась губами его губ.
— Не говори мне пока о «всегда», — прошептала она. — Прошу тебя, не…
Он понял и избавил ее от необходимости заканчивать фразу, завладев ее губами в жадном поцелуе. Его нисколько не обидело то, что она еще не готова к «всегда». Это наверняка скоро случится. Он убедит ее, что их любовь — вечное и нерушимое чувство. Теперь, когда она позволила, это будет легко.
Он провел руками вверх по ее телу, собирая в складки темно-голубой шелк. Сквозь тонкую ткань он чувствовал ее трепетавшее тело.
— Я покажу тебе, что такое любовь, — шепнул он, прижимаясь губами к нежной коже ее груди. — Я буду любить тебя здесь.
Губы его продвинулись вверх по ее шее.
— И здесь.
Он сжал ее ягодицы.
— И здесь.
Она застонала в ответ — из груди ее вырвался хриплый, низкий звук. Роберт внезапно засомневался, сможет ли он устоять на ногах. Он подхватил ее на руки и отнес в постель. Опустив ее на кровать, он добавил:
— Я буду любить тебя везде, где только можно. У Виктории
— Я хочу дотронуться до тебя, — шепнула она, несколько испуганная собственной смелостью.
Он схватил ее руку и прижал к своей груди. Кожа его была горячей, и Виктория чувствовала, как бьется сердце под ее ладонью.
— Потрогай меня, — пробормотал он. — И ты увидишь, что со мной делают твои прикосновения.
Пальцы ее скользнули по упругой коже его живота, и она зачарованно следила за тем, как напрягаются его мышцы там, где она касается его. Лицо его было спокойным, но по лбу катился пот. Он еле сдерживался. Какое это было волнующее и одновременно пугающее ощущение — знать, что от одного ее прикосновения он сходит с ума. От любви к ней.
Виктория отбросила страх. Она чувствовала себя смелой и безрассудной. Ей хотелось обнять весь мир — сейчас, сию минуту. Она качнулась к нему, потом у нее закружилась голова и она отпрянула назад. Ее рука продвинулась ниже, пока не коснулась пояса его панталон.
Роберт резко втянул в себя воздух и быстро накрыл ладонью ее руку.
— Не сейчас, — хрипло промолвил он. — Я не могу… Не сейчас.
Виктория отняла руку.
— Скажи, что мне сделать, — попросила она. — Я сделаю все, что ты захочешь.
Он замер, онемев от изумления. Она еще ближе придвинулась к нему.
— Все, что ты захочешь, — прошептала она. — Все что угодно.
— Я хочу, чтобы ты снова меня коснулась, — наконец вымолвил он. — Обеими руками.
Она потянулась к нему, и пальцы ее замерли в нерешительности у его плеча.
— Здесь?
Он кивнул и задержал дыхание, когда ее ладонь скользнула к его предплечью. Она обхватила его бицепс и удивленно сказала:
— Какой ты сильный.
— Это ты делаешь меня таким, — сказал он. — Все что есть во мне хорошего — это благодаря тебе. С тобой рядом я становлюсь лучше, чем я есть на самом деле. — Он беспомощно пожал плечами. — Я говори чепуху. Не знаю, как это объяснить.
Глаза Виктории наполнились слезами, и то чувство, которое она так долго отвергала, заполнило ее сердце. Она обняла его за шею.
— Поцелуй меня.
И он поцеловал ее. О, как он ее целовал! Сначала он был нежен и немилосердно дразнил ее, заставляя ее тело трепетать от предвкушения. И в тот момент, когда Виктория была уверена, что не выдержит больше ни секунды этой сладостной пытки, его руки обвились вокруг ее тела и сжали в стальном объятии.
Роберт отбросил свою сдержанность, движения его стали лихорадочными. Он поднял ей подол рубашки выше талии, и шелк складками собрался у нее под грудью. Потом раздвинул ее ноги бедром, и Виктория почувствовала, как ткань его панталон трется о ее женское естество. Это ощущение было таким головокружительным, что она наверняка упала бы на спину, если бы Роберт не прижимал ее к себе