Подари мне любовь
Шрифт:
Голда встретила их на пороге дома и, увидев Терджиса, мгновенно набросилась на него:
– Опять с головы до ног покрыт грязью да к тому же еще и кровью!
– взвилась она.
– Неужели не можешь хотя бы полдня оставаться чистым, викинг? Или делаешь это специально, чтобы вывести меня из терпения?
Терджис на этот раз не оставил без внимания слова Голды. Наоборот, он медленно направился к ней, посадил на плечо и спокойно, словно не замечая визжащей женщины, молотившей его
– Может, стоит вмешаться?
– спросил Селиг. Эрика с трудом сдержала улыбку, а увидев совершенно серьезное лицо мужа, расхохоталась.
– Нет, думаю, что на этот раз лучше не вмешиваться. Не знаю, что он намеревается с ней делать, однако уверена, и пальцем не тронет.
– Ах, вот оно что, - широко улыбнулся Селиг.
– Я ничего такого не сказала.
– Да и не нужно, - отозвался Селит.
– Я ничего не имею против, если и со мной поступят так же.
Она звонко засмеялась, но тут же осеклась, хотя глаза весело блестели:
– Если мне когда-нибудь захочется сделать это, буду помнить, что ты заранее все позволяешь. Селит картинно вздохнул:
– Тогда, думаю, самое время показать тебе, как это делается.
– Он нагнулся, и Эрика, не успев опомниться, оказалась на плече мужа.
– В этом совсем нет необходимости, - прошептала она.
– Зато мне нравится!
– Он нежно поглаживал ее, поднимаясь по лестнице.
Эрика млела от его ласки. Было что-то очень…, романтичное в том, что ее уносили в спальню, пусть не в объятиях мужа, а на его плече… Проходя мимо комнаты Терджиса, они услышали, как от души смеются мужчина и женщина. Эрика улыбнулась, искренне радуясь за друга.
Не успели они очутиться в спальне, как Селит поставил Эрику на ноги и мгновенно припал к ее губам. Забыв про все, она наслаждалась его поцелуями, вкусом его губ, но когда Селиг попытался приподнять подол ее платья, Эрика протянула руку, чтобы остановить его.
Может, стоит именно сейчас и поговорить с ним, выяснить, почему он считает ее столь бессердечной, уверить, что он ошибается. Но больше всего Эрика хотела убедиться, что правильно расслышала слова, сказанные Селигом, когда тот вытаскивал ее из ямы. Она до сих пор не была уверена, что слышала их. Одного простого вопроса было достаточно, чтобы выяснить это.
И она задала этот вопрос:
– Ты…, сегодня сказал, что любишь меня?
– Разве? Что-то не припомню.
– Тогда я, возможно, ошиблась.
Он провел пальцем по ее вмиг загоревшейся щеке:
– Может, ты просто стараешься выудить из меня еще одно признание?
– Если это не так, - Эрика негодующе выпрямилась, - тогда я ничего не желаю об этом слышать.
– А если так?
– Если будешь продолжать меня дразнить, - пробурчала она, - тогда не имеет значения, так это или нет. Я…
– Снова обсыплешь
Эрика почти против воли расхохоталась. Этот человек совершенно невыносим и никак не может серьезно отнестись к тому, что так важно для нее. Она вначале не заметила, что Селит, услышав ее смех, мгновенно стал серьезным, но, увидев, как он недоуменно нахмурился, сама забыла о веселье.
– Что с тобой?
– Совсем не то…, не тот хохот. Я помню совсем другой. Хочу еще раз услышать твой смех.
Эрика вздохнула. Придется говорить о самом неприятном, хочет она того или нет.
– Я не могу смеяться по заказу, но… И Селиг внезапно сжал ее плечи:
– Пожалуйста, Эрика, ты не понимаешь…
– Понимаю. Ты никогда не слышал, как я смеюсь, и теперь знаешь, что это был совершенно другой голос, Селиг, во всем виновата твоя горячка. Я не присутствовала при твоем избиении и отменила бы приказ, если бы меня не позвали к племяннику. Спроси Терджиса.
Эрика успела увидеть потрясенное лицо мужа как раз перед тем, как он опустился на колени и обвил руками ее ноги. Уткнувшись лицом в живот Эрике, Селиг громко охнул, и этот отчаянный хриплый стон едва не разорвал ей сердце.
– Нет, встань, - умоляюще шепнула она.
– Не нужно винить себя за то, чему заставили тебя поверить бред и лихорадка.
– Почему же ты не сказала мне?!
– Просто не знала, о чем ты думаешь. Твоя сестра лишь вчера объяснила мне.
– Но сможешь ли ты простить меня за все, что я пытался сделать с тобой?
Эрика не смогла сдержать улыбки:
– Пытался, Селиг, - поправила она его, - но так и не сумел отомстить. Ты просто не смог причинить мне боль, ты на это не способен.
– Но заковал тебя в цепи!
– Я сознавала, что слишком виновата, поэтому и не протестовала, иначе, будь уверен, сопротивлялась бы изо всех сил.
– Я стремился унизить тебя.
– Да, и тебе это удалось, но теперь придется загладить все, что натворил.
– Проси чего пожелаешь. Только скажи.
– Нет, скажи ты. Ты любишь меня?
– Так сильно, что даже боюсь своей любви. Эрика задохнулась, теряя голову от радости. И поскольку Селит, снедаемый угрызениями совести, не желал подниматься, Эрика, сама опустилась на колени и сжала ладонями его лицо:
– Ты самый добрый, самый мягкий человек, которого я когда-либо знала. Ты хотел ненавидеть меня, но не смог, хотел причинить боль, но это было выше твоих сил. Мне бы следовало пожалеть тебя за то, что ты не сумел перебороть собственный характер, но вместо этого я испытываю ни с чем не сравнимую радость, что боги подарили мне любовь такого необыкновенного мужчины. Я люблю тебя, Селит. Поэтому не проси меня больше о прощении, это я должна молить тебя забыть о прошлом.
Селиг, внезапно рассмеявшись, сжал ее так сильно, что Эрика вскрикнула.