Подари мне любовь
Шрифт:
Адам смутился. Вот ему и вернулось его бестактное замечание. А он всего лишь подумал, как необычно она выглядит с распущенными волосами. А чего стоят ее ноги!
— Ты выглядишь совсем по-другому, когда без одежды.
— Как и большинство людей, — сухо заметила Морин.
Конечно, по-другому, но далеко не все выглядят абсолютным совершенством, уж он-то знает толк в женской красоте. Столь красивой и привлекательной женщины, он, пожалуй, никогда не встречал. Глядя на ее тело в купальнике, он легко представлял ее обнаженной: как она в чувственном порыве льнет к
— Я по-прежнему тебе не нравлюсь? — слетел с губ Адама невольный вопрос.
Морин сделала медленный глоток, придумывая ответ, который не обидел бы его.
— Ты неплохой человек, не лишен способностей, иногда бываешь остроумным, я бы сказала, что для фирмы ты просто незаменим.
Боже, если б она только знала, как он ненавидел это определение — человек для фирмы. Да и спрашивал он совсем о другом. Да, его должность олицетворяет власть и деньги. Да, ему часто приходится выполнять представительские функции, быть у всех на виду. Но это элементы и особенности его работы, которые есть в любом деле. Лично ему вся эта показуха абсолютно не нужна. Адама задело, что Морин не видит этого различия. Почему его так интересует ее мнение? Черт!
— Как ты стала геологом? — спросил Адам, уводя разговор в сторону.
— Не знаю, как-то так само по себе получилось. Мне с детства нравилось учиться, и, став старше, я поняла: мне интересней проводить вечера с книжками, чем бегать с другими девчонками на танцы.
— Однако пришло время, и ты стала ходить на танцы.
— Нет, не стала.
— Но ты же была замужем. Со своим супругом ты же наверняка выбиралась в люди.
— Откуда ты знаешь, что я была замужем?
— Вспомни Южную Америку, тогда ты сама сказала, что разведена.
Кажется, нечто подобное она и правда говорила. Ее удивило, что он запомнил такую малозначительную деталь.
— Пока училась в колледже, я на танцы не ходила, — пояснила она. — Потом встретила Давида. Через год мы были женаты, а еще через год — развелись.
— Другая женщина?
О, если бы все было так просто, подумала Морин. В этом случае она хотя бы смогла понять своего мужа. А так у нее было ощущение, что ее использовали и выбросили. По правде говоря, их объединяло только физическое влечение. Ни понимания, ни общих интересов, ни любви, что самое главное, между ними не было.
— Нет, Давид никогда и взгляда на сторону не бросил. Просто... противоположные взгляды на жизнь.
— И только? — удивился Адам.
Ее брови сошлись на переносице.
— Ты не находишь, что задаешь слишком личные вопросы?
— Нет, нисколько. Не верится, что мужчина позволил тебе уйти. Как он смог отпустить тебя?
Морин почувствовала, как что-то внутри ее дрогнуло и рванулось навстречу его теплым словам. Этого чувства она не испытывала много лет.
— Ты говоришь обо мне так, словно я ценный приз, — произнесла она севшим голосом.
— Большинство женщин сочли бы мои слова комплиментом. Очевидно, ты к ним не относишься.
Адам производил на
Однако фантазия рисует яркими красками, каково было бы жить рядом с Адамом, любить его, родить ему ребенка...
Морин встретилась с его обжигающим взглядом — он ждал ее ответа.
— Я человек, личность. И не могу принадлежать никому другому, кроме самой себя, — резко сказала она и отошла к бассейну.
Адам последовал за ней. Встав позади нее, он легко коснулся пальцами ее плеч.
— Так что же произошло между тобой и твоим мужем? — настойчиво спросил он.
— Не надо называть его моим мужем. Он бывший муж. Я не видела его уже больше десяти лет.
В этот момент Морин повернулась к нему, и ее лицо оказалось в его руках. Ей очень не нравился разговор, который они вели, и она попыталась сменить тему, стараясь не обращать внимания на то, что Адам подошел к ней слишком близко.
— Почему мы говорим об этом? — небрежно, пытаясь скрыть смятение, спросила она. — Кажется, мы собирались поплавать и охладиться, к тому же... А-а-а...
Морин не удалось договорить фразу. Адам подхватил ее за талию, легко оттолкнулся от края бассейна, и они вдвоем шлепнулись в воду. Их тела соприкоснулись, ноги переплелись. Морин инстинктивно схватила его за плечи, стараясь сохранить равновесие, но это только ухудшило ситуацию. Она даже не успела набрать воздуха в легкие, как оказалась под водой. Почувствовав, что ее охватила паника, Адам постарался как можно быстрее оттолкнуться от дна и всплыть со своей ношей на поверхность.
— Ты сумасшедший, — были ее первые слова, после того как она откашлялась и убрала мокрые волосы с лица.
— Неправда. Не всегда.
Они стояли в бассейне, и над водой были видны только их головы. Хоть необходимости не было, Адам все равно не отпускал ее руку.
— Ты так со всеми неугодными гостьями поступаешь? Сначала предлагаешь освежиться, а потом топишь?
Адам блаженно улыбался.
— Вода потрясающая. А с чего ты взяла, что я сюда приглашаю других женщин?
Морин хотелось рассмеяться, так легко и свободно она чувствовала себя с этим необыкновенным человеком.
— Я же не вчера родилась и, пожалуй, старше тебя буду. Бесполезно уверять, что до встречи со мной ты вел монашеский образ жизни. Ни за что не поверю!
Адам рассмеялся, ему очень льстило, что она, такая недоступная, все же находит его привлекательным. А Морин стояла и смотрела, как он заразительно смеется. Действительно, более обаятельного мужчины она, кажется, еще не встречала в своей жизни.
— Можешь мне не верить, но я говорю правду. К тому же не забывай, что это дом моих родителей и своих подруг я сюда не привожу.