Подари мне мечту
Шрифт:
— Почему ты так злишься? — не могла понять девушка. Ну да, вернулась немного позже, но ведь ничего такого не произошло, да? С ней все в порядке, с машиной тоже, водитель заверил, что всего лишь разрядился аккумулятор. Это поправимо.
— Я не злюсь! — прорычал Ян.
— Точно злишься, — выдохнула Даниэлла, ежась от холода.
— Да ты хоть знаешь, что я пережил за этот час? Чего я только не думал, уже собирался звонить в полицию, обзванивать больницы! — кричал Ян, сжимая кулаки на подлокотниках кресла.
Дани замерла. Страх перед разозленным Яном поугас.
— Ты… ты обо мне беспокоился? — осторожно спросила девушка.
Ян встретился взглядом с расширенными от удивления светло-карими глазками фиктивной жены. Он сжал губы в тонкую линию и посмотрел в другую сторону.
— Вот еще, беспокоился! Ты же всего лишь моя временная жена, которую мне «купила» моя мать, зачем мне о тебе волноваться?! Что за чушь! — его слова били наотмашь, целясь в самое сердце.
Если бы он произнес это в своей обычной саркастичной манере, то может быть эта фраза не имела бы такого эффекта, но его жесткий, специально задевающий за живое тон проник в самое сердце.
Дани обиделась. Каждый день она заботиться о нем, готовит ему еду, старается вылечить его ноги, проводит с ним время, старается не раздражать его и все время подстраивается под его настроение. Она думала, что они стали ближе, что его отношение к ней поменялось. Видимо, она ошибалась.
Девушка встала. Временная жена, которую купила его мать. Да, вот кто она. И это правда, на правду же не обижаются. Но стало так горько на душе. Сегодняшний день ей надолго запомниться. Дани испытала много новых, незнакомых ей ранее эмоций. Иногда быть человеком больно.
В носу закололо, губы задрожали, глаза потеплели, зрение стало размытым. Дани моргнула, по щекам покатились слезы. Девушка удивленно поднесла руку к лицу и непроизвольно всхлипнула.
Ян замер, серые глаза вмиг зафиксировались на Даниэлле. Она плачет. Она плачет. Плачет.
13. «Но некоторые из нас смотрят на звезды»
Ян растерянно смотрел на девушку перед собой. Даже промокшая до нитки, с прилипшими к голове и плечам волосами, босая, она была красива. Он сам не знал, что вынудило его сказать эти жестокие слова. Но мужчина не думал, что Даниэлла вдруг заплачет.
Она кажется такой сильной, всегда улыбается, как бы грубо он ей не отвечал, не грубит в ответ. В ее глазах обычно столько искренности и жажды жизни. Они словно светятся изнутри. Но сейчас в них столько грусти. Из-за него.
Всплеск злости Яна был вызван захватившими его разум и терзавшими его почти час тревогой и бессилием. Этим чувствам нужно было выплеснуться, вылиться во что-то. Вот они и проявили себя.
Мужчина не знал, что ему делать. Уйти или остаться? Попросить прощения? Или промолчать? Сделать вид, что ничего не случилось? Он и раньше видел, как Дани рыдает над трогательными сценами в кино, но тогда это не было так горько. Словно ему душу вывернули на изнанку, так он себя чувствовал.
Дани поднесла руку к груди. Так больно. Это так болит разбитое сердце? Вот о чем люди сочинили тысячи песен, сняли тысячи фильмов, посвятили тысячи картин… Какое
Девушка всхлипнула снова. Глупое, глупое сердце…
— …Я не имел этого в виду, — Ян пододвинул свое кресло ближе. Дани отступила на шаг назад. Сейчас ей было тяжело находиться рядом с Яном.
— Даниэлла Романовна! Почему вы еще в мокрой одежде, если вы заболеете? Быстрее, примите горячий душ и оденьтесь потеплее! — в гостиную вошла Клавдия Петровна, всплескивая руками в неодобрении.
Дани отвернулась, чтобы не было видно ее слез и исчезла за дверью. Ян выдохнул. Он уже жалел о сказанном им. Мужчина развернул кресло и поспешил убраться в свою комнату. Ему было нужно о многом подумать.
На следующее утро Ян осторожно открыл дверь в столовую. Он ожидал самых различных вариантов развития сегодняшнего утра после вчерашних событий. Например, что эта мелочная женщина запрется в комнате, откажется готовить завтрак, будет игнорировать его и тому подобное…
Но Даниэлла вела себя как обычно.
— Доброе утро, как спалось? — поинтересовалась девушка вежливо.
Ян подозрительно прищурился. Чувство вины с новой силой поднялось в его душе. Но как попросить прощения он понятия не имел. Он всегда, даже до аварии, не заботился о чувствах окружающих его людей. Пока они делают свою работу как положено, ему было плевать, о чем они думают и чего желают от жизни.
— Сегодня на завтрак блинчики, на выбор несколько топпингов: сгущенка, клубничное варенье, сметана и шоколадная паста.
— Ммм, — Ян следил за выражением лица Дани, но даже намека на обиду на нем не было. Все в порядке? Может, это он излишне реагирует, для нее кажется, несмотря на те слезы, это ничего не значило? Ян сжал вилку в руке. Почему он тогда так злиться? Это же хорошо, что она не обиделась. Только подобное значило, что ей все равно.
После завтрака как обычно Дани занялась лечением ног Яна.
А что ей оставалось делать? Дани тяжело вздохнула, когда последняя игла пронзила нужную точку на ноге ее пациента. Обижаться, отказаться от всей проделанной до этого работы и игнорировать своего пациента? Ну уж нет! Это были эмоции, врач не должен поддаваться эмоциям и волнениям сердца. В первую очередь Ян ее пациент, а не друг и муж. Да и ведь он сказал правду. Она действительно его фиктивная жена. И они оба прекрасно знают, каким образом она заняла это положение. Но кроме лечения впредь не стоит им проводить друг с другом время.
Ян устало сел. Было ли это эффектом плацебо или ему просто кажется, но после подобных «сеансов» массажа и иглоукалывания его ноги словно окутывало тепло. И самое странное, что он мог почувствовать его даже кончиками пальцев на ступнях.
Обычно после лечения Ян не спешил возвращаться обычно на второй этаж и вдвоем с Даниэллой они смотрели телевизор. Он думал, что так будет и сегодня. Едва Ян потянулся за пультом, Дани, устало облокотившаяся до этого на диван, резко встала, собрала все принадлежности, иглы и прочее, и молча скрылась за дверью, так, что мужчина и слова не успел сказать.