Подари мне мечту
Шрифт:
Лицо Виктора окаменело. Он встречал Яна в прошлом и всегда испытывал рядом с ним странную смесь страха, восхищения и зависти. Его взгляд не укрылся от внимания матери.
— Спокойно, Виктор. Нет причин опасаться этого калеки? Думаешь, он до сих пор тот невероятный Ян Торсон? Это все в прошлом.
Роман Бестужев, в отличии от жены, ощущал нехорошее предчувствие. Он махнул рукой и попросил прислугу пригласить гостей в гостиную.
Первое, что бросилось в глаза Анфисе, это потрясающе прекрасное лицо мужчины. Он был похож на божество.
Кто, черт возьми, распространяет такие несвязанные с действительностью слухи, что Ян Торсон едва ли не при смерти?
В отличии от дочери, Алиса прищурилась, оценивая свою блудную дочь, с которой она была в долгой разлуке. В последний раз женщина видела ее еще в бытность Даниэллы готом и потому была удивлена увидеть перед собой прекрасную, уверенно улыбающуюся молодую женщину. От нее шло совсем другое ощущение. Больше не было этого жалкого взгляда, опущенной головы и зажатости в осанке.
Роман Бестужев тоже успел заметить совершенно здоровый цвет лица и физическое состояние «зятя». Говорили, что умри Ян сегодня-завтра, никто не удивиться, так ожидаема была его смерть. Что за бред! Он всего лишь парализован, но на тот свет явно не собирается. Словно съел волшебной травы или выпил живой воды… Мужчина понятия не имел, насколько его предположение было близко к правде.
— Даниэлла, тебе следовало сообщить папе, что ты приедешь сегодня, — натянуто улыбнулся приемный отец девушки. — Ян, вашего появления мы так же не ожидали. Я уже попросил, чтобы приготовили чай. Моя коллекция не настолько обширна, как ваша, но все же…
Дани вспомнила визит Жанны, жены старшего брата Яна, и повернулась голову, встречаясь взглядом со своим фиктивным мужем. По насмешливому взгляду Яна можно было понять, что он подумал о том же.
— Дочь, не стой столбом, присаживайся, — обратился к ней отец, решивший, что все пройдет хорошо.
— Нет, воздержусь. Я ненадолго. И чай мне тоже не нужен.
На лицах членов семейства Бестужевых было заметно напряжение.
— Что это за отношение? Так ты должна говорить с родителями? — поднялась со своего места Алиса Бестужева.
— Не забывайся, ты все еще носишь нашу фамилию, — предупредил Виктор.
— Я не знаю. А вы считаете меня своей дочерью? Я думала, что вы довольны тем, что так выгодно получили инвестиции, всего лишь отдали замуж паршивую овцу своего идеального семейства!
Анфиса переводила взгляд с Даниэллы на родителей. Замуж? О чем она?
— Ты!
Алиса не ожидала, что всего несколько месяцев, и эта девчонка стала такой бесстыжей. Да она должна быть благодарной за то, что росла в таком богатстве и роскоши, не зная забот. Анфиса встала рядом с матерью, заботливо беря ее за руку. Это был ее стандартный
— Мам, не злись на сестру. Пожалуйста, мы же семья, давайте говорить спокойно.
Дани закатила глаза, скрестив руки на груди. Воспоминания о прошлом Даниэллы стали ярче, как только она переступила порог этого дома и встретилась с этими людьми. До этого они были всего лишь образами из ее памяти, но сейчас, смотря на приемных родителей она чувствовала такую обиду и злость. Девушка не ожидала, что ее так захватят, казалось, давно остывшие эмоции.
— Роман Олегович так серьезно говорил по телефону. «Моя дети и супруга соскучились по Даниэлле…» Что в итоге? Разве моя жена вернулась домой, чтобы терпеть подобное отношение? — холодно произнес Ян.
По тому, как он выделил слово «жена», Роман Бестужев понял, что тот ценит его приемную дочь. Остается ли этот брак все еще фиктивным?
— Это всего лишь недопонимание, — попытался сгладить ситуацию отец семейства. — Мы хотели встретиться с Даниэллой только потому, что давно ее не видели и очень скучали.
— Скучали! Пусть объяснит, что за разговоры об альбоме. Разве она не знает своего места? И еще смеет работать с продюсером Листовским! — выплюнула Алиса, оборачивая прахом все усилия своего мужа.
Дани улыбнулась. Вот, значит, что беспокоило ее приемную мать. Как бельмо на глазу был успех неродной дочери?
— А что не так? Какое это имеет отношение к кому-то кроме меня? — подняла бровь Даниэлла.
— Да как ты смеешь? Если бы мы не забрали тебя из того ужасного места, думаешь у тебя была бы такая жизнь? Смогла бы ты добиться хоть чего-то в своей жалкой жизни? Даже школьный аттестат, наверное, не получила бы. Ты должна быть нам благодарна, должна иметь хоть немного совести!
Сейчас красивое, почти не тронутое возрастом лицо знаменитой на всю страну актрисы Алисы Бестужевой казалось Дани лицом сумасшедшей.
— Не думай, что ты святая. Родители должны заботиться о своих детях, так в законе написано. Можешь проверить, если не веришь. Попрекаешь меня тем, что выполняла свой долг? Кроме этого, я не разу не услышала от тебя доброго слова. Вы все делали вид, что меня в этом доме нет, — сухо ответила Даниэлла. С каждым произнесенным словом она чувствовала, что груз на душе становиться легче.
Ян сжал руки на подлокотниках своего кресла. Он понятия не имел, что она так жила. Его фиктивная жена, которая с улыбкой сидела напротив него за обеденным столом, упрямо копошилась в земле в своем импровизированном огороде, хохотала над глупыми шутками из телевизора…
Алиса шумно выдохнула. Ее родные дети молчали, понимая, что лучше им не вмешиваться.
— Даниэлла, ты ошибаешься. Мы — твои папа и мама, помнишь? Это и твой дом тоже, мы же семья, — произнес осторожно Роман Бестужев, заискивающе бросая взгляд на Яна. Тот не стал даже смотреть в сторону «тестя».