Подари мне небо
Шрифт:
– Извини, что испортил наше свидание, – добавил я после небольшой паузы.
– Оно ещё не закончено, – грустно улыбнулась она, – впереди ещё путь в аэропорт, а вечерний Берлин – прекрасен, а в твоей компании, думаю, ещё прекраснее, – она закусила нижнюю губу, и в этот момент мои мысли тут же перескочили с размышлений о двигателях, аварийных посадках и прочей полетной рутины. В этот момент хотелось продолжения этой встречи здесь и сейчас. Можно не здесь, но точно сейчас. Где-то на подкорках сознания червячок ответственности грыз мозг – мне были нужны холодная голова и трезвый ум, меня ждали в аэропорту на брифинге. Вот только думал
***
– Хорошо, что я не успела выпить вина, – сказала Кейт, когда мы доехали до аэропорта, – ночевать в Берлине я не планировала.
Кстати, очень жаль. Я знал один очень хороший отель, где можно было бы переночевать. И не только переночевать. Чёрт! Как вернуть мысли в приличное направление?
Отрезвил и охладил мой пыл лишь телефонный звонок.
– Том, я уже у аэропорта, хватаю сумку и лечу, – быстро ответил я.
– У тебя с собой всегда сумка с нужными вещами? – спросила Кейт, когда я отключил звонок.
Я кивнул. Это старая привычка – если я ехал куда-то на машине, то все равно брал с собой все свои летные документы и форму. Ситуации бывали разные, меня могли выдернуть из отпуска, разбудить среди ночи и попросить срочно долететь вместо кого-то. Поэтому все нужное всегда было с собой. Времени, чтобы возвращаться домой за документами, никогда не бывает.
– Как только я выясню, куда и как я лечу, я свяжусь с тобой. Спасибо тебе за прекрасный вечер, надеюсь, он не последний, – я посмотрел ей в глаза.
– Не говори так. Пожалуйста, – она вздрогнула и поежилась, опустив взгляд.
Да, Лея права…с человеком, у которого одна мысль о полётах вызывает мысли о смерти, будет нелегко. Только что она смотрела на меня так, как будто провожала в последний путь. В её глазах были страх, неуверенность и растерянность. Вновь подняв на меня взгляд, она явно хотела сказать что-то ещё, но не успела. Внезапно, возможно, даже как-то резко, я подошёл к ней ближе и притянул её к себе. Я отчаянно хотел почувствовать тепло её тела, своими объятиями закрыть её, эту потерянную в своём прошлом девушку. Она не отстранилась, не оттолкнула меня, несмело отвечая на объятия, но всё же отвечая. От неё исходил приятный тонкий аромат ванили и кофе. Её руки, сомкнувшиеся у меня на спине, были нежными и теплыми. Я очень любил свою работу, но в этот момент мне захотелось хотя бы на один день перестать быть командиром воздушного судна, перестать думать о том, каким самолётом я полечу, исправны ли двигатели, что там с метеокартой. Хотя бы на один день стать обычным человеком, который после скучной работы в офисе идёт домой, проводит вечер со своей второй половинкой, строит планы, которые никто не может нарушить. Это было мимолётное чувство, которое длилось буквально несколько секунд, но успело захватить меня с ног до головы.
– Я позвоню, – нехотя отстранившись, хриплым голосом пообещал я, и пока не переступил ещё существующую между нами черту, быстро пошёл в сторону аэропорта, на ходу набирая номер Алекса.
***
Алекс не отвечал на звонки, и шестое чувство, что именно он – тот самый пилот, которого везут в больницу, не покидало меня с самого звонка Тома. В голове проносились разные картинки – одна куда страшнее другой. Войдя в аэропорт, предъявив документы, я быстро переоделся в форму, прошёл медкомиссию, и набрал номер Тома.
– Марк, – быстро ответил
– Буду там через минуту, – также быстро ответил я, – где Алекс?
– Алекс в больнице, – подтвердил мои опасения Том, – у него тяжелое отравление. Жить будет, но, к сожалению, лететь сегодня не сможет.
Я выдохнул. Не то, чтобы отравление было ерундой, но это наименьшее из тех зол, которые я себе представлял. Вот только оставался один вопрос…
– Он отравился в рейсе?
Том молчал, и это означало, что мои догадки верны.
– Кто отвечал за питание на этот рейс? Как пропустили без проверки?
Эти и другие вопросы я выплеснул на руководителя авиакомпании, потому что я был в гневе. Да, случаи отравления на борту самолётов бывали, но крайне редко, и обычно заканчивались благополучно. А за последние годы их не было вообще! И как после этого подниматься на борт, если твои же сотрудники пренебрегают своими обязанностями? А если бы Алекс летел над океаном? Без возможности посадки? За спиной несколько сотен жизни, а тебе свою бы спасти.
– Марк, успокойся, – попросил меня Том, – все виновные уже вызваны на допрос, у нас через полчаса собрание в аэропорту. Тебя это не должно сейчас волновать. Твоя задача – доставить пассажиров туда, куда они направлялись, потом обратным рейсом вернуться в Мюнхен. Нужно успокоить их, большая часть из них, скорее всего, думает, что самолёт неисправен, и будут скандалить. На твоих плечах ответственность за их нервное состояние.
– Том, у меня только один вопрос, – нервное состояние пассажиров сейчас волновало меня меньше всего остального, – Алекс прилетел на боинге?
– Ты справишься, я в тебе уверен, – Том, не ответив на мой вопрос прямо, отключился, а я, закатив глаза, направился в сторону брифинг-комнаты.
Меня там уже ждали. Генри, второй пилот, тут же подскочил ко мне с расспросами, я остановил его молчаливым жестом и попросил всех сесть. Экипаж был мне знаком – раз в два месяца предыдущий руководитель Deutsh Airlines собирал все экипажи и проводил внутреннюю проверку, задавал вопросы, оценивал психологические особенности каждого из членов авиакомпании. Это была отличная практика, которую, к сожалению, не продолжил применять Том. Когда ты не в небе, а в спокойной обстановке общаешься со своими коллегами – многие вопросы удавалось решить и избежать спорных моментов на борту самолёта. Кроме того знать не только свой экипаж порой просто необходимо. Ситуации бывали разные, как, например сегодняшняя, и тратить время на то, чтобы узнать, кто летит с тобой, не всегда было возможно.
– Приветствую всех собравшихся на предполетном, хотя правильнее сказать – междуполетном брифинге, – я улыбнулся, – меня, как обычно, зовут Марк Вольфманн, и я возглавлю сегодняшний рейс в Пекин. По моей информации на борту самолёта 492 пассажира, Экипаж 14 человек, – я окинул взглядом комнату, прикидывая, как они работают на борту Королевы Небес (королева небес – так называют боинг 747 в народе – прим. автора), – полёт пройдёт на высоте 43 тысячи футов, ориентировочное время в пути – 9 часов. Метеосводка, которую мне только что выдали, говорит о том, что погода нам не очень рада – на всем пути следования густая облачность, кое-где грозовые фронты. Пассажиры на нервах, просьба быть обходительными и вежливыми. Каких-то 20 часов, и мы снова вернемся домой. Экипажу готовиться к полёту, Генри, мы задержимся.