Подари мне жизнь
Шрифт:
– Да погоди ты с оплатой! Сама понимаешь, за иностранной эстрадой я не слежу, но вот моя младшая конкретно подсела на кей-поп, все уши мне прожужжала про вашу группу. После всех этих санкций у нас в стране все эти ваши боксы с альбомами и разной чепухой не купить. У нее в классе кому-то привезли из-за бугра, так моя два дня слезы лила от зависти. Сможешь достать такой бокс?
– Денис Васильевич, как зовут девочку? Будет ей не просто бокс, а именной, с моим автографом. Могу ещё добавить боксы от Чона и Чимми. И групповой альбом. И пусть в классе все вымрут от зависти! И вообще, отныне все альбомы группы будут ее! Давайте ваш
И я торопливо выложила четыре коробки на стол перед камерой. Как хорошо, что перед отъездом парни мне вручили каждый свой сольник, то есть Чон и Чимми. Свой и групповой у меня и так были.
– Все, Маргарита, песня твоя без всякой оплаты! Сейчас сертификаты отправлю! Дашка после школы вернётся, обрадую ее. Знаешь, что она мне вчера сказала, когда я признался, что готовлю песню для тебя и знаю тебя с детства? "Папа, да ты крутяк! Саму Марго знаешь!". Теперь думаю -это был комплимент или как?
Мы посмеялись, и я ещё раз повторила, что завтра обязательно отправлю посылку на его адрес.
****
Перелеты прошли почти без особенностей. За ночной полет до Ташкента успели поспать, прилетели рано утром, успели позавтракать в ресторанчике аэропорта, и как раз рейс до Иркутска объявили. Немного напрягало большое количество пассажиров рейса, давно Тэ отвык от рейсовых самолётов, группа последнее время летала частными самолетами. Но, к счастью, на него и его спутников никто внимания особого не обращал. Ну, летят себе иностранцы и летят. Очевидно, в России далеко не везде известна их группа.
А вот в Иркутске возникли некоторые трудности. На огромном табло с названиями рейсов на английском он никак не мог увидеть нужный. И обратился к девушке за стойкой, над которой висела табличка с надписью на английском "Information service" . На своем леденящем душу английском Тэ поинтересовался у девушки, где нужный ему рейс.
Как ни странно, девушка его поняла, и медленно и тщательно выговаривая слова, объяснила, что для этого им надо перейти в другой терминал. И советовала поторопиться, вот-вот объявят посадку. Полётное время один час. В нужный им город они долетели часов в пять вечера по местному. Оказывается, разница с Сеулом по времени всего один час. В аэропорту назначения Тэ достал из портмоне кусочек плотной бумаги, на котором Анна, их менеджер, русскими буквами записала нужный им адрес.
И даже дала ему свою русскую банковскую карту, на которой было некоторое количество местной валюты. По приезду домой Тэ отдаст ей в любой валюте, в какой она захочет. Анна сказала, что надо показать бумажку таксисту, и он довезет их по нужному адресу. Так и вышло, такси довезло их до нужного им дома. Ничего особенного, обычная свечка-многоэтажка, таких и в Сеуле хватает, не в престижных районах, конечно. И вот нужная квартира. Вспотевшими от волнения руками он нажал кнопку звонка. Все, вот он момент истины! За время полета он так успел накрутить себя, что теперь его ощутимо потряхивало.
****
Я все ещё пребывала в хорошем настроении после утренних событий. Сейчас мы играли с Тимкой перед небольшим вечерним сном. Он тряс погремушками и жмурился от удовольствия, когда звук был особенно громкий. В мои обязанности входило поднимать и подавать игрушки, когда их царское величество изволило их кидать на пол. На звонок в дверь я не обратила особого внимания, опять к маме какая-нибудь
– Рита, там какой-то мальчик спрашивает тебя. Во всяком случае, я так поняла. Мальчик вроде бы кореец. Красивый. На Тимку нашего похож. Можно его впустить?
Я устало вздохнула:
– Мама, этому мальчику уже тридцатник есть. А на Тимку похож - так это может потому, что он его отец? Впускай, конечно, ведь двери вынесет.
То, чего я боялась больше всего, теперь стоит у моего порога. Ничего не поделаешь, надо принимать вызовы судьбы достойно.
Из прихожей послышались голоса, мама на неплохом английском (из-за своей работы ей пришлось выучить этот язык уже в зрелом возрасте) приглашала кого-то пройти. Я замерла, сердце заледенело болезненным комком, не давая вздохнуть. И… вот он, мой персональный кошмар, стоит, небрежно прислонясь плечом к косяку двери. Какое-то время молчим, разглядывая друг друга. Черные волосы взъерошены, будто он дёргал себя за них, в распахнутом вороте черной кожаной куртки виднеется высокий ворот черного свитера. Черные же джинсы облегают узкие бедра. Ну, точно, ангел ада! Какой же он красивый! Неужели за год я забыла? Но таким злющим я его ещё не видела. Губы сжаты, на скулах перекатываются желваки, глаза сощурены до щелочек.
Впору бежать до канадской границы. Но я, как дура, замерев как кролик перед удавом, молча, не шевелясь, продолжаю жадно разглядывать любимого. Господи, а похудел-то как! Они там, в своем модном доме, совсем рехнулись, что ли? Человек ведь не может совсем без еды! Или опять свою лапшу жрал? Гад, убью! Полтора года отучала от этого фастфуда, так нет, стоило уехать, он опять за свое! Боже, о чем я думаю, дура! Наконец, Тэ решил, что я уже достаточно прониклась и заговорил. Ну, как заговорил? Больше похоже, что он просто выплевывал слова:
– Как ты посмела сбежать, не сказав мне ни слова? Почему ты поверила откровенному вранью, но не поговорила со мной? Почему ты не верила мне? Я хоть раз сказал тебе неправду? Ты поверила глупой девчонке, которой задурила голову хитрая интриганка! А мне сказать хоть что-то могла? Почему потом не написала, не позвонила, когда узнала, что у нас будет ребенок? Именно у нас, а не у тебя! Что ты молчишь?
Сама не знаю, почему, может, от неожиданности, брякнула:
– Опять на лапше сидел? Ну что ты за человек, Тэ! Стоило чуть тебя из внимания выпустить, как ты опять гадость ешь! И желудок ведь болит наверняка!
Тэ в два шага преодолел расстояние от двери до кресла, в котором я сидела перед кроваткой Тимки, и неожиданно рухнул на колени, уткнувшись лицом в мои колени.
– Рита, что же ты наделала! Ты обрекла нас на год пребывания в аду! Я ведь, даже когда пил беспробудно месяц, ни на секунду не мог забыть о тебе. А уж потом… думал, назло забуду… где там… ты, как глубокая заноза, сидела во мне. И больно, и вытащить не хочется. Там, на островах, где клип снимали, я все ювелирки оббегал, искал кольцо для тебя, чтобы понравилось. Прилетел, а ты какая-то странная была. Думал, нервничаешь из-за альбома, ждал, пока вся кутерьма закончится, чтобы надеть тебе кольцо на палец и замуж звать. А ты сбежала. А я, как последний дурак, так и носил весь год это кольцо с собой. Перекладывал только из кармана в карман другой одежды, но носил с собой. Ждал, что ты появишься в любой момент.