Подарить жизнь
Шрифт:
Вот прямо сейчас потраченное золото его спасло. Джад остановил коня и приветствовал брата поднятием руки. Кидаться с объятиями было неуместно. Да и непривычно. Как-то не принято в старых семьях проявлять радость на людях. Младший брат исполнил свой долг, явившись на выручку к главе семьи, не так ли? Молодец, но больше обычной похвалы не заслуживает. Он сделал положенное, и не выше того.
– С какой стати мы обязаны выслушивать твои распоряжения? – раздраженно блеял, подбоченясь, кряжистый мужик с бородой.
Рядом
– Если у вас в забитых вшами головах присутствуют остатки мозгов, – вскричал один из свиты брата, – сделаете!
Джад напрягся и вспомнил имя – Текин фем Найзак. Все-таки верхний слой командиров он помнил без подсказок.
– Да ты хто такой! – возмутился аголин, хватаясь за топор.
Всадники взялись за рукояти сабель.
– Учить нас вздумали, – зло заворчали двое других, отодвигаясь. Один вполне откровенно махнул, подзывая своих людей, неприятно зыркавших глазами. – Ходите-ка по добру по здорову, сами как-нибудь разберемся.
– Прекратить! – с нажимом приказал Джад, – еще не хватает со своими рубиться.
– Это кто же нам свои? – отчетливо произнесли из собирающейся толпы, ощетинившейся оружием.
– Нам одни старейшины указ, а не фем с горы!
– Угрожать? – наливаясь кровью прошипел Текин.
– Щас попробуем господские латы на прочность, – примериваясь неприятного вида молотом с острым наконечником, пообещал еще один.
– С этими воюйте. Сами! – показав на поле и движущиеся в их сторону шеренги Легиона, заявил Джад. – За мной! – не дожидаясь ответных речей, приказал он всадникам и повернул коня. Остальные последовали за ним.
Люди нехотя расступались, отчетливо ругаясь и махая оружием. Мелькали и женщины, они возбужденно плевались и что-то выкрикивали. Нет, они не собирались на него кидаться – пока. Тем не менее, Джад отложил на соответствующую полочку мысль: все еще хуже, чем он думал. В этом отношении его система информации дала ощутимый сбой.
С аголинами вообще трудно иметь дело. Посторонние на откровенность рассчитывать не могут, а члены общины редко идут против слова старейшины. То, что они испуганы и не доверяют фемам – понятно. Демонстративный отказ от совместных действий и отсутствие желания подчиняться профессионалам – уже совсем другой вариант. Как самостоятельная сила, аголины становятся опасны, и с их самовольством придется кончать.
Он молча смотрел на установленные одна возле другой повозки, скрепленные цепями за колеса, чтобы не дать растащить или опрокинуть атакующим. Два внешних ряда, два внутренних. Джад достаточно соображал, чтобы понять возможности такой подвижной крепости с твердыми тяжелыми стенами и приготовившимися за ними бойцами с копьями, палицами, цепами и топорами. Любой, попытавшийся взять штурмом укрепление, заплатит немалой кровью. На триста повозок здесь не менее шести тысяч вооруженных аголинов. А у многих есть и мушкеты.
– Если мы сейчас просто развернемся и уйдем, – спросил Акбара негромко, – и дадим
– Не выйдет, – с заметным огорчением ответил Джад. Ему происходящее тоже не понравилось. – Мы слегка побеседовали до твоего появления. Если отступим, они тоже снимутся. Идиотская ситуация, когда два отдельных войска имеют одного врага и не желают взаимодействовать!
– Они нам не доверяют, – пробурчал внимательно прислушивающийся к разговору фем Гордон. – Даже фем Коста не очень.
– Скорее всего, он на поле боя остался, – буркнул Джад. – Мы его больше не увидим.
– Хм, – отчетливо произнес Текин.
– В чем дело? – резко обернувшись, насторожился Джад.
– Он пал не в сражении, – явно подбирая слова, объяснил Акбар, – вылетел из седла во время бегства и был затоптан. Глупая смерть.
– Ты уверен?
Акбар, не краснея, кивнул с совершено честными глазами.
– Мы нашли его останки во время последнего перехода. Брат подумал и добавил, – обязательно вернем фамильный перстень и прочие регалии родственникам. Текин!
Тот с недовольным видом кивнул. Он уже привык считать драгоценности своими и никаким родичам не собирался их отдавать. С какой стати? И потом, его людям тоже кой-чего положено. Но ничего не поделаешь, командир сказал, значит надо. Он потом обязательно потребует компенсации.
С другой стороны, если принести наследникам ясное подтверждение кончины хозяина, можно и с них чего-то поиметь. Фамильные драгоценности на дорогах обычно не валяются и стоят в глазах детей намного дороже, чем у ювелира. Правда люди попадаются неблагодарные и норовят зажать честную награду, однако если заявиться во главе полка…
– Еще бы Марвана кто растоптал, – мечтательно произнес один из офицеров.
«А вот это, скорее всего, придется обеспечить мне, – подумал Джад. – Главное сейчас отбиться, а не сбежать разгромленными с поля боя. Ничейный результат – это лучшее, на что я мог рассчитывать еще утром. Ни победа визиря, ни победа Косты меня не устраивала. Половина дела в кармане!»
– Командуй, Акбар, – приказал вслух, повышая голос для всеобщего сведения и испытывая облегчение. Можно освободить место профессионалу и снять с себя неприятную ответственность. Он не опозорился и сумел соединить войска, а скромность украшает мужчину, даже высокородного.
– Да, господин, – ответил тот почтительным тоном и принялся отдавать приказы людям Джада. Брат тоже был доволен. Хуже некуда, на поле боя выяснять, кто кому подчиняется, и иметь дело с самоуверенными недоумками, неизвестно где прочитавшими о правильном построении войск, ни разу не проверявшими трактата на практике и взомнившими себя героями из прошлого. Брата он всегда искреннее любил, и особенно за его умение не лезть в чужие дела. Победа все равно будет числиться за Годрасами, а поражение падет позором на лично его – Акбарову – голову. Но неудачи не будет!