Подарки фортуны
Шрифт:
— Почему же? Мне нравится узнавать людей, — ответила она. — А вам?
— Меня заботит только их здоровье.
Фрэнни с шумом вдохнула приятный запах дорогой кожи.
— Как скучно, — засмеялась она. — Надеюсь, что, как только вы вернетесь домой, заботы спадут с ваших плеч. Вы, наверное, устали от такого количества пациентов.
— Я устал не только от пациентов, мисс Боуин.
Его саркастический тон заставил ее смутиться.
— О, вы имеете в виду меня? Я, кажется, опять разболталась, простите.
До самого дома она
— И вы не хотите пригласить меня на чашечку кофе? — к немалому ее удивлению, спросил профессор.
— О-о, конечно. Я не предложила вам этого только потому, что вы были немного раздражены… то есть устали. Но, прошу вас, заходите. Финн, должно быть, дома. Он — один из ваших фанов.
Профессор вышел из машины.
— Мне казалось, что фаны есть только у попгрупп.
Он вошел следом за Фрэнни в узкий коридор, заняв собой почти все пространство. Девушка жалась к стене.
— Проходите в гостиную, — сказала она и крикнула: — Финн, профессор ван дер Кеттенер зашел к нам на чашку кофе.
Она усадила профессора, а сама пошла на кухню, поставила на плиту чайник, собрала все для кофе на поднос и вынула бисквиты. До того как ей идти в супермаркет, оставалось еще около часа. Времени вполне достаточно — такие гости долго не засиживаются.
Тут она ошиблась. Час почти прошел, а профессор все еще сидел и обсуждал с восхищенным Финном функции сердца. И что хуже всего, не похоже было, чтобы он собирался уходить. В отчаянии Фрэнни поднялась на ноги. Когда гость хотел сделать то же самое, она его остановила:
— Нет-нет, сидите. Но мне… мне нужно идти, так что доброй вам ночи.
Профессор удивленно поднял бровь и недоуменно посмотрел на Финна.
— Фрэнни каждый вечер часа два проводит в супермаркете, расставляет товары по полкам, — неловко объяснил тот. — Я сам хотел это делать, но она не позволила мне отвлекаться от учебы.
Профессор улыбнулся и кивнул, и Финн тоже облегченно заулыбался.
— И вы продолжаете работать у леди Трампер? — спросил он у Фрэнни.
Вопрос был задан так вежливо, что она с готовностью ответила:
— О да, это совсем не тяжелая работа, и… и… и мне нравится быть занятой делом. — Она улыбнулась ему. — Финн приготовит еще кофе, так что вы не торопитесь уезжать, если у вас есть время.
— А когда вы вернетесь?
— Около десяти часов. — С этими словами Фрэнни выскользнула из гостиной.
Работа в супермаркете не требовала больших умственных усилий, но физически очень утомляла. Когда Фрэнни возвращалась домой вместе с двумя девушками, жившими на той же улице, она не могла сдержать разочарования, не увидев у своего дома профессорского «роллс-ройса».
Войдя, она сразу почувствовала восхитительный запах жареной рыбы и картофеля, наполнявший дом. В гостиной она обнаружила Финна, сидящего за книгами. Брат поднял
— Знаешь, профессор — мировой парень! Он пошел и купил рыбы и жареной картошки, потому что обед он пропустил, а до ужина ему ждать не хотелось. И на твою долю осталось — там, в духовке.
— Рыба и картошка, — повторила Фрэнни. — Случайно не из нашего дешевого магазина в конце улицы? Неужели он сам ходил туда?
— Да, сам. Он, может быть, уже немолодой, но старческой брюзгливости в нем ни грамма нет.
— Он совсем не старый, — сказала Фрэнни и пошла ужинать. Езда была восхитительная: хрустящая горячая картошка и рыба, камбала в тонкой корочке, — просто объедение. Намного вкуснее хека, который она обычно покупала из экономии…
Она вернулась в гостиную.
— А где вы ели? — спросила она.
— Здесь. Я принес с кухни две тарелки, вилки и ножи. Знаешь, он объяснял мне технику прохождения крови…
— Да, думаю, ему это в новинку, — жуя картошку, задумчиво протянула Фрэнни.
Профессор, поглощавший ужин с гораздо меньшим, чем обычно, аппетитом, встретился с неодобрительным взглядом Криспа.
— Некоторые обстоятельства вынудили меня съесть ужин из рыбы и жареной картошки, Крисп. Это перебило мне весь аппетит.
— Рыбу и картошку? Надеюсь, не из тех дешевых магазинов, где покупки заворачивают в бумагу?
— Мм, да, только сначала они положили все в полиэтиленовые пакеты.
— Надеюсь, сэр, что это не принесет вреда вашему желудку, — сурово изрек Крисп. — Насколько я понимаю, только крайняя необходимость заставила вас отведать такой отравы.
— Да, у меня не было иного выхода, но мне даже понравилось — хотя, конечно, это ни в какое сравнение не идет с твоими великолепными блюдами, Крисп.
Тот холодновато улыбнулся и вышел, чтобы принести кофе.
— Очень странно, — обратился он к Тримблу — огромному полосатому коту, вечно голодному, хотя в это было невозможно поверить. — Так странно себя вести, — продолжал Крисп, беря в руки поднос с кофе. — Не вижу никакой причины. Рыба с картошкой, понимаешь?
Тримбл, который безошибочно умел определять, с какой стороны хлеб намазан маслом, был котом умным, и Крисп кивнул ему головой:
— Понимаешь, о чем я?
Очень жаль, что профессору надо было уезжать на Рождество в Голландию, это лишало Криспа возможности выяснить причину столь странного поведения. К тому времени, когда он вернется, все уже позабудется.
Но пока что воспоминание о вечере, проведенном на Фиш-стрит, было очень свежо в памяти профессора. Жалкое состояние убого обставленного домика не укрылось от его взгляда, так же как и нарочитая веселость Фрэнни. Рождество едва ли будет у них особенно счастливым, и он не видел никакого способа помочь беднякам. Проще всего было бы послать им рождественскую корзину, но Фрэнни сразу догадается, чья это работа, потому что, судя по всему, обеспеченных знакомых у нее не водится.