Подарок для Александры
Шрифт:
– Однажды мы уже пытались поговорить тихо и мирно в общественном месте, но из этого ничего хорошего не вышло. Ты видела фотографии? Через неделю после объявления о моем предстоящем бракосочетании с Фебой ими пестрели все газеты. «Ссора греческого магната со своей тайной любовницей, оказавшейся беременной накануне его свадьбы». Моего деда хватил повторный сердечный приступ, после которого врачи уже без его согласия провели операцию на сердце.
Александре так хотелось выразить свое сочувствие,
– Элли, выясни с ним все здесь и сейчас, прошу тебя. Зачем усложнять и без того непростое положение? Сплетни распространяются со скоростью света. Если эти фотографии появятся в Штатах в колонках скандальной хроники, ваша мать, может, и не получит инфаркта, но шипеть будет так, что мало не покажется.
Мэделейн сурово взглянула на своего супруга, но вынуждена была с ним согласиться.
– Хантер прав. Если уж ты решилась на беседу с этим подонком, то состояться она должна именно здесь.
Димитрий с облегчением вздохнул, словно с плеч его свалилась огромная ноша.
Мэделейн включила на балконе небольшой газовый обогреватель и, бросив на сестру заботливый, полный сочувствия взгляд, позволила мужу увести себя в дом.
Димитрий стоял, словно боялся шелохнуться, и молчал. Он просто смотрел на Александру и на ее выпуклый, как футбольный мяч, живот, который свидетельствовал о том, что ребенок их жил и рос, мирно приютившись у нее под сердцем.
– У тебя светло-карие глаза. А были зеленые.
– Я носила цветные контактные линзы.
– Не снимая их даже ночью?
– Освещение по ночам было приглушенным или вовсе отсутствовало.
– Ты и прическу изменила.
– Как видишь.
– И волосы стали темнее. Мне нравится.
Эти поздние и излишние признания начинали действовать ей на нервы. У него не было больше никаких прав и оснований выискивать в ней что-то специфическое и любить. Он был женатым мужчиной.
К тому же разговор заходил хоть и в приятное, но тупиковое русло.
– А я-то думала, что тебя волнуют более важные вещи.
Димитрий согласно закивал головой в ответ.
Он осторожно усадил ее в плетеное кресло и сам занял такое же, стоящее по другую сторону низенького журнального столика.
– О чем именно ты все-таки хотел со мной поговорить? – наконец спросила Александра.
Он смотрел ей прямо в лицо, взгляд его синих глаз был мрачным.
– Мне нужен мой ребенок.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Ему был нужен ребенок.
Подобные подозрения закрались в ее душу сразу после телефонного звонка в их парижскую квартиру, но в озвученной форме они были куда более страшным оружием. Ее словно в угол загнали, в какое-то
Александра инстинктивно прикрыла руками живот.
– Это невозможно. Теперь он принадлежит только мне.
– Ты сказала – он? У нас будет мальчик?
– Да.
– Как ты узнала?
– Это установило ультразвуковое исследование, которое мне сделали на четвертом месяце беременности.
Черты его лица становились более мягкими.
– Так после этого ты позвонила мне в Париж?
Александра оставила этот вопрос без ответа.
Его длинные пальцы нервно сжимались в кулаки, теребя превосходную шерсть дорогих итальянских брюк.
– Ты хотела сказать мне, что у нас будет мальчик. – Он был сражен этим фактом наповал. – А к телефону подошла Феба.
Александра по-прежнему молчала. Зачем утруждать себя лишними, никому не нужными словами?
– Ты так и не сказала ей, откуда звонила.
– Ты пытаешься поставить мне это в вину?
Он крепко стиснул зубы.
– Довольно смешно. Но так оно и есть. Феба умоляла тебя сказать, где ты находишься. Но ты отказалась. Долгие месяцы я провел в бесплодных поисках, задействовал по меньшей мере пять лучших международных детективных агентств только для того, чтобы они подтвердили, что Ксандры Фочен больше не существует.
– Информация исчерпывающая и верная. Они не ошиблись.
– И тем не менее вот ты. Перед моими глазами.
– Нет. Прямо перед твоими глазами – Александра Дюпре. И Ксандрой Фочен я больше не стану. – Не стоит снова позволять себе быть слабой и беззащитной, открывать свою душу человеку, которого она когда-то любила, будучи Ксандрой. Никогда!
– Ты утверждала в свое время, что ты круглая сирота.
Губы ее непроизвольно скривились в циничной усмешке.
– Утверждала? Эту информацию предоставило тебе очередное детективное агентство, когда ты хотел проверить мое досье и удостовериться, что я подходящая кандидатура на роль твоей любовницы. Я просто никогда этого не отрицала.
– Получается, ты полностью поменяла имидж и ради карьеры придумала себе легенду, по которой и жила.
– Да.
– Ты лгала мне изо дня в день в течение всего времени, пока не распался наш союз.
Союз? Так теперь называются любовные отношения, когда от них практически ничего не остается?
– Я никогда не лгала тебе.
– Ты позволяла называть тебя Ксандрой.
– Многие манекенщицы работают под псевдонимами.
– В отличие от них ты не ограничилась вымышленным именем, ты вела совершенно иной образ жизни, далеко уведший тебя от реальности. А эта женщина, Мэделейн, на самом деле твоя сестра?
– Да, а Хантер – ее муж.
Брови его поползли вверх в саркастической ухмылке.