Подарок для Александры
Шрифт:
Одним рывком она распахнула дверь настежь.
– Дим… – голос оборвался на полуслове. В дверях стоял совсем не Димитрий. – Кто вы, черт побери, такой? – испуганно закричала Александра по-английски, но, вспомнив, где она находится, быстро перешла на французский и снова повторила свой вопрос.
Лысый коренастый мужчина резко шагнул за порог и направился в гостиную, ведя за собой серьезную, сосредоточенную даму и еще одного мужчину, долговязого и рыжеволосого. Первой заговорила женщина:
– Я управляющий делами мистера Петронидиса. В мою компетенцию входят вопросы недвижимости. Сюда
Александра еле успела добежать до ванной комнаты, где ее в очередной раз вывернуло наизнанку.
А когда она вернулась, деловая брюнетка, держа в одной руке блокнот, а в другой ручку, уже лихо отдавала инструкции двум сопровождавшим ее мужчинам, куда и как складывать вещи Александры. Ручка ее, словно учительская указка, плавно направилась в сторону статуэтки, которую Димитрий купил Александре, когда они вместе были в Барселоне.
Лысый послушно схватил статуэтку и, ловко завернув в оберточную бумагу, отправил в один из многочисленных ящиков, которые бригада по выселению принесла с собой. Александра наблюдала за всем происходящим в полном оцепенении.
– Он специально уполномочил вас вышвырнуть меня из его квартиры? – наконец шепотом спросила она, но женщина ее услышала и невозмутимо ответила:
– Меня направили содействовать вашему переезду, это так.
Александра направилась в спальню, которую в течение года делила с Димитрием, и тупо начала складывать одежду.
За два часа все было аккуратно упаковано в коробки. Александра вернулась в гостиную и увидела опрятно сложенный багаж. Интересно, они спустят все это вниз и оставят в вестибюле? Или выставят прямо на улицу?
Эмоции, вызванные столь жестоким и позорным изгнанием, внезапно вырвались наружу, и когда лысый поднял первую из многочисленных коробок, она закричала:
– Стойте!
Тот резко остановился.
– Некоторые предметы, которые вы уже погрузили, не принадлежат мне. Вам придется немного задержаться. Я вынуждена изъять их из своего багажа.
– У меня имеется достаточно подробный список, которым снабдил меня мистер Петронидис, – начала было возражать деловая брюнетка.
– Меня это нисколько не интересует. – Александра выпрямилась и со своих пяти футов и девяти дюймов и взглянула на нее сверху вниз. – Мне не нужно имущество вашего босса.
Грузчики, должно быть, поняли по ее лицу, насколько решительно она настроена, и молча подчинились. Процедура изъятия была длительной, но в конечном итоге Александра вынула из коробок все до единой подаренные ей Димитрием вещи. Она с такой же скрупулезностью навела ревизию и в чемоданах, выбрасывая оттуда предметы одежды, белье и эксклюзивные платья – все, что было в свое время оплачено Димитрием.
– И еще одна мелочь. – Александра нервно схватила свою сумочку и вытащила оттуда белую лакмусовую бумажку с проступившей на ней яркой полосой, свидетельствующей о ее беременности. Вчера в ресторане она убрала ее в сумочку вместе с футлярчиком для ювелирных изделий, который Димитрий так и оставил на столике в кафе. Бросив все это на стопку сложенного нижнего белья, она поднялась, взяла чемодан и, перебросив через плечо увесистую дорожную сумку, вышла из квартиры.
Еще
Александра сразу же освободила номер в гостинице, где вынуждена была проживать все это время, грузовым судном отправила весь свой скарб в Соединенные Штаты, расторгла контракт с модельным агентством, в котором все это время работала, закрыла свой банковский счет на имя Ксандры Фочен, аннулировала кредитные карточки, также открытые на это имя, и купила билет в Америку, но уже на имя Александры Дюпре.
Ксандры Фочен, известной манекенщицы, королевы подиума и бывшей любовницы греческого миллиардера Димитрия Петронидиса, больше не существовало.
Через два месяца, выходя из специализированной женской клиники, Александра остановилась на пороге, вдыхая жаркий и влажный нью-йоркский воздух ранней осени. Она снова взглянула на последний снимок своего ультразвукового обследования. Этот снимок был подтверждением того, что ребенок нормально развивается и растет в ее утробе, и она была очарована этим.
Она носила мальчика – плод ее свободной любви к Димитрию Петронидису, которого она любила самозабвенно и по доброй воле. Ослабленная непроходящими утренними приступами тошноты и изможденная болезненно протекающей беременностью, она все еще могла найти в себе силы, чтобы радоваться предстоящему материнству.
Отчаянно стремясь поделиться хоть с кем-то своей новостью, она схватила мобильный и набрала номер сестры. Включился автоответчик, и Александра не решилась доверить магнитной записи столь важную информацию. Расскажет все Мэделейн, когда вернется домой. Она подумала, не позвонить ли матери, но быстро отказалась от этой затеи. Не очень-то хотелось получать еще одну порцию нравоучений и в очередной раз слышать, что она опорочила незапятнанную честь семьи.
Зато она не удержалась и набрала номер своей бывшей парижской квартиры. Информация о торжественном бракосочетании Димитрия так и не просочилась на страницы нью-йоркской светской хроники. Глупо было даже думать об этом теперь, но она каждый день искала сообщения в газетах и, что было еще глупее, на что-то надеялась. Может, он опомнился? Отложил или вообще отменил свадьбу?
На другом конце подняли трубку.
– Алло?
От удивления Александра чуть не выронила из рук телефон.
– Добрый день. Могу я переговорить с мистером Петронидисом?
– К сожалению, сейчас его нет. Это миссис Петронидис. Могу я чем-нибудь помочь в его отсутствие? Или вы оставите для него сообщение?
Миссис Петронидис. У Александры перехватило дыхание. Этот подонок все же женился. Предпочел связать себя узами законного брака с другой женщиной, когда Александра была уже беременной его ребенком. Ей вдруг стало очевидно, что Димитрий никогда не принимал ее всерьез.