подарок для бывшего
Шрифт:
Что он там говорил про посудомойку? Зачем запускать такую машину ради трех тарелок, двух вилок и стакана?
На мытье посуды к меня уходит минуты две.
Может остаться и никуда не идти? Пусть сидит там наверху и ждёт, а я специально буду сидеть до утра на кухне. А если он разозлится? И потом, не дай бог, спустится в плохом настроении. Ведь Костя все же мужчина такой комплекции, что силой взять и скрутить маленькую девушку ему вообще не проблема.
Нет. Все равно не пойду.
Достаю телефон из кармана и набираю Катьку. Но она, коза, не берет трубку. Ну я ей припомню завтра это обязательно. Выслушает все
Просидев еще пять минут на кухне, постучав пальцами по столешнице, решаю все-таки пойти и поговорить с Костей. В конце то концов, не похож он на насильника. Взрослый, адекватный мужик. Если б хотел, то уже давно бы взял с меня все, что считает нужным. А так он просто играет на моих нервах.
В мыслях то я конечно смелая, с ноги дверь открываю. На деле же стою и не могу положить ладонь на дверную ручку.
Страшно.
Вдруг он все же козел и одна постель у него на уме? Не зря же предупреждает каждый раз, что не Ангел.
Эх, была, не была. Дёргаю дверь и решительно шагаю внутрь.
Я оказываюсь в небольшой комнате с двуспальной кроватью, на которой лежат вещи Кости. В этой рубашке и брюках он был за столом. Подхожу ближе и медленно веду пальцами по белому воротнику. Затем пальцы цепляются за холодный метал бляхи его кожаного ремня. Там что-то выгравировано. Поднимаю брюки выше, чтобы рассмотреть рисунок, и в тот же момент я слышу, как плеск воды в ванной прекращается.
Глаза мечутся по комнате. Что делать? Что мне делать? Сбежать обратно вниз? Сесть на кровать? Остаться стоять на месте?
Дёргаю руками, чтобы вернуть брюки на место, но взгляд цепляется за, выпавшую из кармана Костиных брюк, новенькую пачку презервативов.
Вот тебе и ответ, Литвинова. Вот она – цена за твой хулиганский поступок.
– Не хочешь освежиться? – спрашивает, вышедший из ванной комнаты, Воронцов.
Ох, черт! Умеет же лепить матушка природа таких, хм, Аполлонов.
Бросаю на пол брюки, которые держала в руке. Ничего я не видела, что там у него из кармана выпало.
– Я пришла обсудить… – начинаю проговаривать заготовленную речь, но тут же понимаю засаду, в которую попала. Из головы вылетает все, что хотела сказать Косте ещё пол минуты назад. Во всем опять виноваты эти чёртовы капли воды, рассыпанные на широких плечах мужчины. Взгляд чётко фокусируется на них, мешая, тем самым, собрать мысли в кучу.
– Я слушаю тебя, Вер. – спокойный тон голоса Кости не приводит меня в чувство. Наоборот. Я с ещё большим упоением наблюдаю за играющими мышцами на его руках, пока он продолжает вытирать маленьким полотенцем мокрую голову. Каждая вена, каждый мускул напрягается в таком простом движении.
Что я там говорила о том, чтобы пойти и поговорить с Костей как со взрослым, разумным человеком? Ничего не помню. Ничего не соображаю.
Разум меня покинул, как только перед глазами в полный рост предстало обнаженное тело Воронцова. Я стою и, как та лиса, пялюсь на этот лакомый «кусочек сыра». Облизываю пересохшие губы и шумно сглатываю.
Судя по неравномерности мужского загара, то Воронцов частенько щеголяет в обычной майке, выставляя свои бицепсы и трицепсы на всеобщее обозрение.
Со стороны я наверняка выгляжу очень забавно. Другая девушка уже бы перестала строить из себя мраморную статую, и шла бы навстречу к мужчине. Но,
– Я хотела... Эм... пояснить… что... мы… – из моего рта вырывается нечто нечленораздельное. А все из-за того, что Костя подходит ко мне на максимально близко расстояние. Вторгается в личное пространство.
Взгляд цепляется за свежевыбритый мужской подбородок. От щетины, которая была на его лице за ужином, не осталось и следа. Кажется, вместе с жёсткими волосками Воронцов сбрил с себя и пару последних лет. Даже межбровная морщина стала не такой заметной.
– Так что насчёт душа, Вер? Я могу помочь тебе спинку потереть. – Костя рукой заправляет прядь волос мне за ухо, ведёт шероховатыми пальцами вдоль шеи к ключице. Лёгкий жест, но я вновь прячу взгляд себе под ноги.
В поле моего зрения вновь попадает выпавшая упаковка с резиновыми изделиями. Брюки, оказывается, упали мимо неё. Стараюсь медленно, без резких движений, ногой передвинуть и спрятать пачку. Пихнуть бы ее куда-нибудь под кровать, от греха подальше. Но у Воронцова видимо третий глаз где-то имеется, так как он, не сводя с меня взгляда, наклоняется и поднимает упаковку презервативов с пола. Трясет ею в воздухе и усмехается.
– Это нам ещё сегодня непременно пригодится. Не стоит далеко их прятать.
Так глупо и позорно я ещё себя никогда не чувствовала. Я взрослая девушка. Не кисейная барышня, без чемодана комплексов. Но даже меня эти его двусмысленные намёки без конца и края доводят за секунду до состояния красной редьки.
– Да погоди ты! Сколько можно говорить о постели? Мне кажется, ты неправильно меня понял.
– Просвети.
– Я пришла сюда не для того, чтобы прыгнуть к тебе в постель. – Делаю глубокий вдох. – Мы взрослые люди и можем спокойно сесть и обсудить произошедшую ситуацию. Да, я испортила твою машину. И, да, я сделала это умышленно. Я это признаю. – Делаю два шага назад, чтобы было легче дышать. – Я готова взять на себя ответственность за то, что натворила. Готова каким-то образом оплатить причинённый тебе ущерб: по частям, в рассрочку, с процентами. Как только я найду работу, тут же начну тебе выплачивать деньги.
– А если мне не нужны твои деньги, Вера? Что тогда? У меня и своих достаточно. – Воронцов делает смелый шаг ко мне. – Что если я вообще ни о каком долге не думаю?
– Тогда придумай другой вариант, Кость! Пойми ты наконец, я не буду спать с тобой из-за висящего над головой денежного долга. Да и без него тоже спать не собираюсь. Я вообще с тобой спать не буду. Больше. – Скрещиваю руки на груди.
У меня возникает ощущение, что Воронцову мои слова до одного места. Он все так же пожирает меня глазами, как и прежде.
– А кто говорит про сон, Вера? Я не хочу тратить драгоценное время на сон, уж тем более с тобой. Я желаю заняться чем-то более полезным и приятным. – Костя делает последний широкий шаг ко мне. – С тобой.
Мгновенно обхватывает руками мои поясницу и притягивает сильным рывком к себе. Я упираюсь пальцами ему в грудь, пытаюсь сопротивляться. Смело царапаю разгоряченную кожу своими короткими ноготками.
– Да кем ты себя возомнил? Я же сказа… – Влажные губы Воронцова накрывают мой рот целиком. Мне удаётся только мычать. И то недолго.