подарок для бывшего
Шрифт:
– Нет! Нет! Нет! – Я бьюсь кулаками, пинаюсь ногами. Стараюсь прогнуться и выкрутиться из сильных объятий черноты. Ее ладони горячие, знакомые, но такие опасные.
Кончиком носа едва улавливаю знакомые нотки древесного парфюма. Замираю. Я знаю его. Очень хорошо знаю. Делаю вдох поглубже. На полную грудь.
Он – мое спасение из тьмы.
– Костя, – шепчу негромко я, постепенно переставая брыкаться. – Костя, спаси меня.
– Я здесь. Все хорошо. Я с тобой, Вера.
– Не отпускай меня. – Шепчу ещё тише, замирая в его объятиях. Дыхание выравнивается,
– Я всегда с тобой. Всегда.
Утреннее пробуждение сегодня – словно пытка. Будильник звенит где-то рядом. Рукой не удается никак его найти поблизости. Открыть бы глаза, но я не могу. Мне больно. Кажется, что в них будто песка насыпали. Печет и режет. Глаза будто «высохли». Не хватает сил открыть веки. Хоть спички вставляй. Организм не хочет выработать необходимое количество влаги, чтобы смочить «сухие глаза».
Майка прилипает к телу. Кожа неприятная на ощупь. Я вся от пяток до кончиков ушей липкая и потная. Похоже, что ночью у меня резко подскочила температура. Да и в целом ощущаю, что состояние собственного организма какое-то разбитое. И виски давит.
Везение снова показало мне средний палец. Кто еще, как не я, может заболеть посреди жаркого лета?
Стиснув зубы, встаю с постели и иду в душ. Тёплая вода вместе с ароматным маслом для тела немного приводят меня в чувство.
Единственное, от чего не удается избавиться, та это от зудящего чувства тревоги. На сердце не спокойно. Ощущение, что вот-вот, «с минуты на минуту» должно произойти что-то грандиозное, что изменит мою жизнь кардинально и навсегда. Знать бы только что это и как к этому подготовиться?
– Доброе утро!
Костя целует меня в щеку, едва я появляюсь на кухне.
– Привет. – ответ выходит сиплым, приходится откашляться и повторить приветствие: – Привет.
– Как самочувствие?
– Неважное. Состояние такое, будто по мне поезд проехал ночью.
Я неохотно ковыряюсь в глазунье, которую заботливо приготовил для меня Костя. Аппетита нет совсем. Ещё и изжога появилась. Закидываю в рот помидорную дольку.
– Тебе снился кошмар. Ты кричала во сне, что не можешь что-то сделать.
Кадры ночного сна проносятся перед глазами, как флеш беки в киноленте. Вот откуда чувство тревоги. Вот откуда ощущение, будто я плакала несколько часов подряд. И вечерние слова Воронцова, как отголоски, звучат в подсознании.
– Даже пару раз заехала мне локтем в солнечное сплетение. Опасная ты, Вера, даже когда спишь. – Костя улыбается, у него хорошее настроение. Поэтому я просто вру, не глядя в глаза:
– Ничего не помню. Извини.
Внутри стойкий протест. Ни одной душе я никогда не смогу признаться, что в двадцать лет переживаю из-за дурацкого ночного кошмара. А точнее из-за того, что мне приснилось, будто я никогда не смогу стать матерью.
Знаю, что все это звучит как бред сумасшедшего. Но от мысли, что сон окажется вещи и не смогу однажды познать радость материнства, щемит очень сильно в груди.
Однажды я бы хотела родить Воронцову сына. Да, когда-нибудь. Не в ближайшем будущем конечно,
Сегодня у меня выходной по графику. Поэтому перед тем как отправиться в свой офис, Костя отвозит меня домой к родителям.
Целую его в щеку, мотивируя тем, что могу быть заразно. Воронцова мои доводы не убеждают и он перехватывает инициативу в свои руки. Точнее в свои губы. Захватывает мой рот в жарким поцелуе, проталкивая язык по глубже. Как всегда, все происходит с напором дерзко и жадно.
Короткая щетина царапает нежную кожу, заставляя кожу порозоветь.
На крыльях бабочки я вылетаю из хамелеона Кости и быстрым шагом иду к родной многоэтажке.
– И когда ты уже, Верка, наконец-то нас познакомишь со своим женихом? – догоняет меня вопросом в спину родная мать около подъезда. Оказывается они с Артёмом шли позади меня. – Или ты стесняешься?
– Мам, ну ты чего? При чем тут стесняюсь? Просто как-то пока не до знакомства. И он не мой жених.
Быстренько забираю из рук мамы тяжелые пакеты и по ступенькам поднимаюсь на первый этаж к дверям лифта. Судя по торчащим пучкам укропа и лука, мама с братом идут с овощного рынка.
– Жених, жених, жених. – Повторяет весело услышанное, новое слово младший брат.
– Тема, не кричи на весь этаж!
Мы заходим все втроём в лифт и молча поднимаемся на наш этаж. Мать с любопытством разглядывает меня, а я от стыда прячу глаза. Хочется поднять руку и потрогать собственный рот. Надеюсь мои губы не слишком красные и по ним совсем не видно, чем мы занимались с Воронцовым пару минут назад.
Достаю из сумки ключи и открываю дверь в квартиру.
– На кухню нести пакеты? – спрашиваю маму.
– Да. Клади все на стол, будем сейчас крутить варенье. Я ягод купила разных. – Кричит родительница из ванной комнаты. Они с братом тем временем пошли мыть руки.
– Мам, так, а чего вы дома-то? Ты так и не рассказала мне.
– У Артемки горло красное и он всю ночь кашлял. Пришлось отпроситься с работы и вести его в поликлинику. Педиатр говорит вирус какой-то подхватил, сейчас много детей болеет. Лекарств, как обычно, назначила на всю семью.
Мамуля вытирает руки вафельным полотенцем и помогает мне раскладывать покупки по местам.
– Тема, иди сюда. Надо микстуру выпить. – кричит она Артемке, а затем резко переключается на меня. – Верка, ты хоть скажи, как звать-то твоего богатенького Буратино?
А я так надеялась, что тема с Воронцовым позабылась за навалившимися домашними хлопотами.
Братишка, на удивление быстро выпил противную микстуру и с недовольным лицом побежал дальше играть машинками в свою комнату.
Вскидываю вверх удивленно брови в сторону матери: не понимаю, мол, о чем ты.
– Явно ж парень не из наших местных шалопаев. У дворовых женихов таких автомобилей отродясь не было. Вер, он хоть не этот? Не турок какой-то заморский? Они только с виду хорошие, слова красивые говорят, комплименты в уши льют. А на деле как до серьезного дело доходит, так разу ... – машет рукой куда-то вдаль.