Подарок Для Меня Или Мы Все Еще Враги?
Шрифт:
Заставил себя закрыть глаза, вздохнул раз, второй, третий. Воздуха стало не хватать. Мысленно попросил прощения у малышки, хотя знал, что она меня не просит.
– Уходи!
– грубо сказал я.
– Сейчас, только разбег возьму!
– услышал насмешливый голос. Ну, вот как мне с ней разговаривать?!
– Убирайся!
– вновь потребовал я, зажмурившись еще сильнее.
– Размечтался!
– грубо ответила она. Несколько минут в палате стояла тишина. Услышал шуршание, скрип ножек стула о пол. Вновь все затихло. Невнятное ворчание. Вновь какой-то шум. Мне стало любопытно. Открыл глаза. Маша, подтащив
Несколько минут просто смотрел на нее. Сил не было оторвать взгляда. Внезапно она повернулась в мою сторону. Упрек, тревога, растерянность и нежность. Столько эмоций читалось в ее взгляде.
– Маш, уходи, - уже попросил я.
– Слав, я поражаюсь тебе, - вздохнула она, отвернулась, - Ты ведь не любишь меня?
– Нет, - соврал я.
– Тогда какая тебе разница? Спи себе тихонько. Ведь я для тебя пустое место, - не оборачиваясь, твердо сказала она, - А пустые места обычно не замечают.
Несколько мгновений смотрел на нее. Как может столько силы воли и смелости умещаться в таком хрупком теле?
– Маш, не нужно тебе это, ты ведь умная, - пытался настоять я на своем, - У тебя еще все впереди. Я тебе не нужен!
– Слав, я тебя умоляю! Не льсти себе!
– насмешливо сказала она, - Я тут не из-за тебя.
– Почему тогда?
– не удержался я от вопроса.
– Ну, вот смотри сам, ты ведь умный, взрослый, рассудительный!
– как малому ребенку начала разъяснять она, - Ты меня видеть не хочешь? Не хочешь. Ничего со мной общего иметь не желаешь? Не желаешь! А я ведь вредная. Вот и буду тебе глаза мозолить. Так что, вот так, Ростислав Сергеевич, - насмешливо закончила она, - Получилось, что у меня куча свободного времени. И я решила портить тебе жизнь своим присутствием. И отвязаться от меня ты можешь только в одном случае. Выписаться. Ну, или ласты склеить. Но тогда мне могут срок впаять. А я пока не готова расстаться со свободой. Так что глазенки свои тупенькие прикрой и не вякай. А лучше спи.
Закончив свои размышления на тему, она замолчала, и вновь окунулась в чтение книги. Лежал, не отводя от нее взгляда, даже почти не моргая. Чувствовал, как губы растянулись в улыбке. Повернув голову, уткнулся в подушку. Как же надоело лежать на животе. Еще и созерцание девушки не привело ни к чему хорошему. Увидел, как короткий халатик плотно обтянул ягодицы, немного приподнялся, открывая стройные бедра. Она что, совсем обнаглела? Под халатиком там что, вообще ничего нет?! И она так через всю больницу шла?! Нет, как только встану, отшлепаю, однозначно! Машка, отклонившись на спинку стула, потянулась. Халатик теперь еще и грудь облепил, подчеркивая стройные изгибы. С трудом сдержал рвущийся из груди рык. Поганка мелкая! От созерцания впадинок и бугорков, таких желанных, изученных до миллиметра, и любимых мною, почувствовал возбуждение. Как же неудобно лежать-то, а! Замер на секунду. Мысль, посетившая мой больной мозг и разыгравшееся воображение, заставила затаить дыхание. Еще вчера я даже не чувствовал ничего, а тут эрекция! Да еще и, будь здоров, какая!
Интересно, что скажет доктор, позови я его сейчас на осмотр?
– Машунь, - хрипло и ласково позвал я. Она, не отрываясь,
– Обломишься!
– спокойно ответила моя девочка.
– Чудо мое, - вновь позвал я, - Иди ко мне.
– Перебьешься, - не отрываясь от чтения сказала она.
– Маш, я люблю тебя, - тихо прошептал я. Знал, что она услышала. Понял по ее напряженным плечам и по тому, как она на мгновение задержала дыхание.
– Нет, Ростислав Баранович, - спокойно ответила она, - Вы пылаете нежным и светлым чувством к какой-то Маришке. А я тут так, мимо проходила и абсолютно не при делах.
Тихо рассмеялся. Чувствую, придется мне не раз пожалеть о моих 'гениальных' планах и о телефонном звонке. Ей-Богу, был я тогда после наркоза совершенно невменяемым!
Так мы и сидели в палате. Вернее сидела она, то и дело, прикасаясь кончиками пальцев к читалке, перелистывая страницы, а я лежал, не отрывая взгляда от нее, и улыбался. Сам не заметил, как уснул, впервые за все время после операции самостоятельно. Уснул, а не впал в беспамятство. Сквозь сон почувствовал нежные прикосновения ко лбу и волосам. Любимая моя девочка!
– О, гляжу, братец, ты за ум взялся!
– разбудил меня насмешливый голос Арсения следующим утром, - Это хорошо. Мне уже жутко надоели этот загнанный взгляд и вид мученика.
– А ты, Сенечка, через пару дней приходи, - подала голос малышка, - Ты братца не узнаешь. Загнанный взгляд покажется милой сказкой!
– Машенька, - засмеялся брат, - Дай я тебя расцелую, что ли!
– Пошел ты .. бананы с пальмы собирать!
– рявкнула Машка, чем заслужила смех Арсения и мою улыбку. Правильно, нечего ему мою девочку целовать.
– А хотя нет, иди-ка ты сюда, горемычный! Я тебя расцелую так, что мама не горюй!
– вдруг заявила она, вставая со стула. Долго упрашивать Арсения не пришлось. Он, подойдя к МОЕЙ девушке, поцеловал ее.
– Эй!
– грозно крикнул я, - Не мешаю я тут вашей бурной встречи?
– А ты выйди, - насмешливо сказала Машка.
– Маш, это подло, - тихо сказал я.
– Думаешь?
– насмешливо спросила она, - Нет! Подло, это когда сообщаешь человеку по телефону, что он вещь, которую выкинули, попользовавшись.
– Маш, - вздохнул я, - Ну прости меня, а!
– Сень?
– услышал ее спокойный голос, - Ты тоже что-то слышал? Или это мышь лабораторная мимо пробегала и что-то вякнула?
– Крыс, я бы даже сказал, - спокойно ответил брат, присаживаясь на подоконник, -Большой такой и лысый. Почти.
– Фуф, а я уже начала думать, что у меня галлюцинации, - с облегчением выдохнула моя маленькая поганка. Так они и сидели, мило болтая. Машка рассказывала о том, как она сдавала сессию. Сеня вещал о своих похождениях, вызывая улыбку на губах Марии.
– Эх, Сеня, Сеня,- пожурила она брата, - Допрыгаешься ведь рано или поздно.
– А ты меня не пугай, - засмеялся Арсений, - Не родилась еще та, которая заставит меня сменить тусовки на скучные вечера у камина и надеть домашние тапки.
– Сень, тебе сколько годков?
– улыбнулась Маша, - Тридцать?
– брат кивнул, - Ну вот, а все еще мальчика из себя строишь. Скоро уже песок начнет сыпаться, а ты все по клубам тусуешься.
– Эх, Машуня, - притворно вздохнул брат, - И почему не я тебя первым встретил, а этот крысеныш?