Подарок для Повелителя. Ч. 1-3
Шрифт:
Глава 4. Один дома
Памятуя о данном себе обещании, на следующий день я пошел не в деревню, а в ближайший городок. В этот раз взял с собой меч, все же до города надо было идти по тракту, поэтому можно наткнуться на лихих людей, которые не побрезгуют отнять не только деньги, но и одежду, а может и жизнь. Конечно, на лекаря вряд ли б кто-то напал, все же лечиться к нему же придут, но это еще надо доказать, что ты лекарь. А я собственно им и не являюсь. То, что меня в деревне приняли за такого, еще не гарантирует, что разбойный люд знает, что я живу у лекаря, и что они придут к тем же выводам, что и деревенские жители.
Я вообще-то предпочитаю парные мечи, но у местных жителей, принимающих меня за внука лекаря, могли возникнуть ненужные
Особой нужды идти в город мне не было, но я не смог бы весь день находиться с постоянно молчавшим эльфом, конечно, тот уже не выглядел пугающе неживым, а после того как я снял с него почти все бинты и приодел, выглядел вполне прилично (если только не смотреть на его голову). В последнее время я стал замечать, что все чаще срываю свой гнев на ни в чем неповинном эльфе. Теперь его жизни уже ничего не угрожает и через неделю, по моим подсчетам, эльф сможет самостоятельно передвигаться по дому, а через две, я думаю, я с ним смогу распрощаться. И если раньше жалость и ужас перед содеянным моими сородичами приглушали мою ненависть к эльфам, то теперь она медленно отвоевывала свои позиции, и я все чаще задумывался, зачем я вообще все это затеял. Эльфы бы меня точно не пожалели. Поэтому, испытывая острую потребность в одиночестве, я позорно сбежал из дома и бросил эльфа одного.
Не зная, куда себя деть, я забрел в оружейную лавку. Там уже был посетитель, который о чем-то отчаянно спорил с лавочником. Я с интересом прислушался — речь шла о каком-то клинке. Хозяин лавки пытался доказать своему клиенту, что это клинок самой что ни на есть эльфийской работы, а покупатель, брызжа слюной, кричал, что эта железяка не имеет права называться ни эльфийским, ни каким бы то ни было еще клинком, и что его надо пустить на переплавку и может быть из нее получится приличный лом, в чем он лично сомневается, и пусть лавочник не морочит ему голову, а принесет тот клинок, о котором они договаривались, а не подсовывает ему этот кусок железа. Окончательно разозлившийся мужчина потребовал назад задаток, грозясь пожаловаться кому следует на недобросовестного лавочника, который сначала берет часть оплаты, обещая придержать товар, а потом тут же продает отложенный меч, и пытается подсунуть обдуренному покупателю какую-то дрянь. Лавочник отчаялся утихомирить разбушевавшегося клиента и принес тому деньги.
Не знаю, у кого язык повернулся, назвать эту железяку эльфийским клинком. Неудивительно, что мужчина был так зол, увидев предлагаемый товар. Странно, что этот меч еще не развалился, ведь он проржавел насквозь.
— Зря ухмыляетесь, молодой человек, Вы хорошо разбираетесь в оружии? — я неопределенно кивнул. — Тогда Вы должны знать, почему практически невозможно купить эльфийский клинок.
Да уж, многие люди мечтали владеть эльфийским клинком, а стоить он мог как небольшое баронство. Такой клинок хранился в королевской сокровищнице и возможно еще был у некоторых влиятельных дворян. Сколько бы ни бились человеческие мастера, у них не получалось выковать клинок с такими же свойствами: не требующий заточки, разрезающий как масло металлический прут толщиной в два пальца. Подброшенный вверх шелковый платок падал к ногам желавшего проверить остроту меча уже ровными лоскутами. При этом не было случая, чтоб меч ранил своего хозяина даже при самом неосторожном обращении. Кроме
Украсть эльфийский клинок невозможно, хозяин с легкостью найдет похитителя, и тогда жизнь незадачливого воришки не будет стоить и выеденного яйца. Отобрать силой его тоже нельзя — только снять с мертвого тела. И только сумасшедшие могли предлагать эльфам продать клинок. После того как оскорбленные перворожденные на месте же зарезали парочку приставших к ним с таким неприличным предложением, смельчаков (читайте — глупцов) больше не находилось. Что ж, глупо было рассчитывать на то, что эльф может согласиться продать часть своей души, заключенной в мече. Иногда, такие клинки передавали по наследству, но человек не может принадлежать к эльфийскому роду. Единственно возможный для людей способ завладеть живым мечом — получить его в подарок. Если учесть, что последние двести лет у нас с эльфами что-то вроде вооруженного нейтралитета, то об этом можно даже и не мечтать — эльфы и до этого крайне редко так осчастливливали людей. Последний раз такой драгоценный дар был преподнесен пра-пра-пра-пра-… деду сегодняшнего короля при заключении мира после двухсотлетней войны с эльфами. Эдгар II не даром был прозван Великим: он сумел остановить кровавую бойню, начатую его предшественниками и поднять страну из руин. Он был одним из тех немногих людей, которых эльфы уважали и почитали за равных, и поэтому был удостоен чести владеть эльфийским мечом. Вот уже пятьсот лет этот клинок передается из поколения в поколение, клинок не умирает, но и не признает новых королей своими хозяевами.
— Так вот, когда где-то пять дней назад ко мне ввалился помятого вида наемник и сказал, что им с приятелями не хватает на выпивку, а у него завалялся эльфийский клинок, я подумал, что он предлагает мне мертвый меч, — вырвал меня из раздумий голос продавца. — Я, не торгуясь, выложил за него требуемую сумму — 25 золотых (за эти деньги можно было купить коня из королевских конюшен!), потому что клинок был живой, — моя челюсть с грохотом ударилась об стойку, — очевидно, бывший владелец меча умер, поэтому крайне выгодная сделка сорвалась.
— А Вы не боялись, что меч может быть ворованным? — осторожно поинтересовался я.
— Мальчик мой, конечно, он был ворованным, и вы, и я, и тот мужчина прекрасно это понимаем. Если бы меч не умер, то я бы уже сегодня получил пятикратную сумму и больше бы его не увидел, а на что рассчитывал мой клиент, я не знаю и знать не желаю. Но увы…
Под пятнами ржавчины проглядывал какой-то растительный орнамент, но разглядеть подробней его не удавалось. Несмотря на плохое настроение, лавочник описал мне гравировку и даже попробовал набросать угольком на крышке стола. Все те же странные листья.
— А что Вы теперь собираетесь с ним делать?
— Продам, конечно же. Много денег за него я уже не получу, но нужно хотя б вернуть потраченные. — Заметив мое недоумение продавец пояснил, — на самом деле эльфийские клинки хорошо продаются и в мертвом состоянии: очень многие "храбрецы" любят прихвастнуть, что они убили эльфа в честном поединке и эдак нечаянно упомянуть, что теперь в их коллекции уже пятый мертвый клинок. Демонстрация мечей "поверженных противников" производит впечатление и на менее удачливых друзей, и на экзальтированных дамочек.
25 золотых у меня не было, все же это слишком большая сумма денег, обычно два-три золотых в кошеле считаются вполне достойной суммой для молодого дворянина, желающего пожить в городе неделю, ни в чем себе не отказывая. Отец давал мне гораздо больше денег, полагаясь на мою рассудительность, но все же не настолько много. К тому же из-за эльфа я уже значительно поиздержался.
— И сколько Вы за него хотите? — лавочник понимающе фыркнул, отчего я невольно покраснел.
— Я же сказал, что хочу вернуть свои деньги: 25 золотых.