Подарок для шейха
Шрифт:
Краски вокруг удивляют своей богатой палитрой. Бледно-жёлтый песок переходит в медовый, золотой сменяется янтарным, горчичным и красновато-коричневым там, где падают тени от гребней дюн.
Посередине этой могучей суровой стихии ощущаю себя крошечной букашкой. Неким чужеродным элементом, который в любой момент пустыня может слизнуть со своей поверхности раскалённым языком, не оставив даже следа.
Финиковый оазис встречает нас сочной зеленью и благословенной свежестью. После километров песка и зноя высокие пальмы,
Карим помогает мне слезть с лошади. Когда его руки скользят по моей талии, приятный трепет охватывает тело.
– Спасибо, – произношу с улыбкой, освобождая лицо от платка.
– Не за что, – он отдаёт поводья одному из своих охранников, затем берёт меня за руку и ведёт вглубь оазиса.
Там усаживает на ковры, расстеленные в тени раскидистой пальмы. Поодаль от нас стоит брезентовая палатка с навесом. На шатёр из восточных сказок это сооружение мало похоже.
– Кто там живёт? – интересуюсь у аль-Хасана.
– Никто. Это полевая кухня.
– Ты велел приехать сюда целой кухне, чтобы мы могли пообедать? – мои глаза вот-вот вылезут из орбит от удивления.
– Ну да, – спокойно пожимает плечами Карим. – Иначе что бы мы ели? – добавляет посмеиваясь.
О еде я не думала. У меня была другая цель, связанная с этой вылазкой. В любом случае, мы могли бы обойтись парой бутербродов и фруктами. Но, видимо, шейх не привык к скромным турпоходам.
Молодой парень приносит нам таз с чистой водой для мытья рук. Тут же подаёт белоснежные полотенца. Следом за первым слугой появляется второй. Он подносит кувшин охлаждённого гранатового сока. С удовольствием сразу выпиваю целый стакан.
– Если ты так хотела пить, могла бы сказать мне, – говорит аль-Хасан. – Я всегда беру с собой воду в бурдюке.
– Не хотела, чтобы из-за меня все останавливались, – леплю первое, что приходит в голову. На самом деле, я не чаяла, когда мы доберемся до оазиса. Постоянная близость Карима, его частное дыхание за спиной, сильные руки, удерживающие меня от падения, действовали на меня как горячий кофе на мороженое. В голове проносились совсем иные картинки, а не прогулка по пустыне.
– Как твои запястья? Зажили? – внезапно спрашивает шейх. До этого он не вспоминал о них после того, как поиграл в медбрата.
– Да, уже гораздо лучше. Мазь помогла. Я накладывала её ещё несколько раз.
Перед нами ставят большой поднос, на котором на тарелках лежат запеченные баклажаны с сыром, зеленью, зёрнами граната и грецкими орехами, фалафель с соусом, тёплый лаваш, начинённый тушёным мясом и овощами и, конечно, хумус. Без последнего у местных не обходится ни одна трапеза.
– Ого! Мы здесь можем на неделю остаться жить! С такими-то запасами! – не успеваю пошутить, как появляется слуга с ещё одним подносом, полным ароматных пирожков и лепёшек.
– Это только закуски. На основное блюдо нам приготовили
Я начинаю с пирожков. Пекут местные божественно. Будь то сладкая выпечка или солёная, ум отъешь!
– Расскажи мне о себе, Лада. У тебя есть семья? Дети? – Карим заводит беседу во время паузы между закусками и горячим.
– Детей нет. Моя семья – это мама и два брата. Младшему четыре года.
– А отец?
– Они с мамой в разводе. А ты женат? – быстро перевожу тему. Не хочу углубляться в подробности о моих недоделанных родственниках.
– Моя жена умела пять лет назад. Детей у нас не было.
– Ты живёшь один? – не верится, что такой красивый, богатый и влиятельный мужчина одинок.
– Да, не считая, личного помощника, охраны и прочих слуг.
– И тебе не скучно?
– О скуке мне остаётся только мечтать! Я бы с радостью поскучал недельку-вторую, да работа не даёт. Каждый день что-то происходит.
– Я читала в Интернете о повстанцах, о вооружённых налётах. Наверное, нелегко жить как на вулкане.
– Ну, когда у тебя под боком такой беспокойный сосед как Аль-Бадир, выбирать не приходится, – философски рассуждает Карим.
– А откуда берутся эти повстанцы? Что их не устраивает? – спрашиваю, потому что в Интернете встречала противоречивую информацию. А шейх явно знает правду.
– Что ты знаешь об истории наших стран? – он сосредоточено смотрит мне в лицо, будто экзамен принимает.
– Ну, что ещё сто лет отдельного государства Аль-Бадир не существовало. Это был крупный регион в северо-восточной части страны Эмар. Однако его жители хотели отделиться и долго боролись за свою независимость.
– Угу. Всё верно, – удовлетворённо кивает шейх. – Нашу землю издревле населяли разрозненные этнические группы. Они то объединялись в сатрапии (области), то снова распадались и вели междоусобные войны за территорию. Последнее глобальное объединение в халифат произошло в Средние века, чтобы дать отпор крестоносцам, пришедшим сюда с целью завоевания и насаждения нам христианской веры.
– Да, я это знаю. По одной маленькие сатрапии, истощённые внутренними распрями, было победить проще, чем централизованное государство.
– Умница! Только бадирцы всегда считались «гнилым углом». Они вечно бузили, устраивали мятежи с целью государственного переворота. Поскольку захватить власть им не удавалось, эти ребята начали требовать независимость. Получили её в начале двадцатого века и на какое-то время притихли. А в восьмидесятых годах прошлого столетия в прибрежных водах Эмара геологи обнаружили нефть. Моя страна начала богатеть не по дням, а по часам, в то время как Аль-Бадир оставался очень бедным. Бадирцам стало завидно. Они потребовали якобы «свою долю».