Подарок дьявола
Шрифт:
– Сергей, посмотрите на зеленое «Рено» во втором ряду. Проверьте, не увяжутся ли они за нами.
Что ответил водитель, Марина не слышала. Но как только загорелся зеленый, он так рванул с места, что у нее голова вжалась в мягкую кожу подголовника. Затем последовал резкий поворот. Девушку отбросило вбок, и она завалилась на американца.
– Ой, простите… – смутилась Марина.
– Держись, это недолго, – успокоил Алекс, помогая ей устроиться на диване.
Она заметила, что рука молодого человека осталась на ее плече. Смутилась еще больше,
– Спасибо, Сережа. Больше не обращайте на них внимания.
Водитель сбросил скорость, и лимузин снова мягко поплыл по улице. Марина покосилась на его руку и осторожно, чтобы это не получилось обидно, все-таки со своего плеча ее сняла:
– Теперь мы едем нормально, меня можно больше не поддерживать.
Американец посмотрел Марине в глаза. Она покраснела, но взгляда не отвела.
– Мне с тобой понравилось… – Он улыбнулся.
– Что понравилось? – шепотом постаралась уточнить Марина и покраснела еще больше. Но тут машина остановилась, и Алекс вместо ответа заявил:
– Вылезай, приехали.
Шофер открыл дверцу и помог пассажирке выйти. Девушка огляделась. Они припарковались возле магазина дорогой одежды. Слободски задержался и тихо переговорил с водителем. После чего Марину окликнул:
– Где работает твоя мама?
– В строительной компании.
– Адрес?
– Я никогда у нее там не была. Есть телефон.
– Говори.
Марина назвала номер. Водитель записал его в своем мобильнике и вернулся за руль.
– Зачем вам телефон мамы? – спросила Марина по дороге к знакомому крыльцу.
– Нужно, – ответил Алекс. Зачем нужно, Марина спрашивать постеснялась и сменила тему:
– Наняли такую дорогую машину, а сами жаловались, нет денег на учебу?
Они вошли в подъезд.
– Я же теперь работаю. И машину оплачивает фирма.
Марина вызвала лифт.
– Кем работаете, если не секрет?
– Торгую алкоголем.
– Вы продавец?
– Что-то вроде того.
– Значит, в Америке продавцам хорошо платят.
– Кому как.
В лифте он взял ее за руку:
– Ты ничего не заметила?
– Нет, а что?
– Все нормально.
В квартире Вострикова давно не проветривали. Марина сначала распахнула окно, а уж потом вернулась в прихожую и сняла куртку. Алекс тоже снял свою куртку, вошел в комнату и посмотрел в окно. Двое уже знакомых ему парней пристроились на качелях и наблюдали за подъездом. «Крепко прилипли», – подумал Слободски и окно закрыл.
– Покажи, как здесь было, когда ты нашла старика мертвым.
Марина напрягла память, и плечи ее задрожали. Алекс понял, что девушка сейчас вот-вот заплачет, и обнял ее:
– Прости, Мариночка, если тебе трудно, можешь ничего не говорить.
От его участия она уже всерьез разревелась.
– Я так больше не могу! – всхлипывала Марина. – Мне надоело бояться. Откуда
– Не думай об этом и не плачь. Все будет хорошо. Черт с ней, с бумагой. Зато мы познакомились. Правда?
– Я уже не плачу, – прошептала она.
– Вот и молодец. Можешь и дальше называть меня на «ты». – Он улыбнулся и погладил Марину по голове. Марина притихла и успокоилась:
– А ты хороший.
Алекс вытер пальцами слезы на ее глазах и поцеловал девушку в губы. Губы у нее были соленые и беспомощные. Она не противилась и не отвечала. Так они простояли некоторое время. Алексу не хотелось прерывать этот их невольный порыв друг к другу, но было стыдно пользоваться мгновеньем ее слабости.
Он уже решил отстраниться, но почувствовал, как она потянулась к нему всем своим существом. Ее губы жарко ответили на его поцелуй, руки обхватили его голову. Все ушло, и остались только они вдвоем.
Алекс забыл, что он босс огромной компании и приехал в Россию по делу. Марина забыла все свои страхи. Он был ее первый мужчина, но почему-то она совсем не боялась. Она не помнила, как они оказались на тахте, не поняла, куда делась ее одежда. Не заметила, как разделся он. Не ощутила той самой особой боли, о которой шептались ее подруги. Они стали одним единым существом, и все остальное не имело никакого значения…
Она открыла глаза и близко-близко увидела его лицо. Алекс смотрел на нее нежным взглядом:
– Здравствуй, Марина.
– Здравствуй, Саша, – прошептала она и улыбнулась.
Теперь Марина знала, что такое счастье.
США. Нью-Йорк. 2000 год. Март
Овдовев, Линда Кели продала свой семейный дом в западном предместье Нью-Йорка и перебралась в центр города. Она купила квартирку-студию в районе центрального парка. Типичное американское «холостяцкое» жилище, где единственная комната служит кухней, спальней, столовой и кабинетом. Балкон Линды выходил на Большой сквер. По будням сквер пустовал, по праздникам там устраивали представления для детворы, а вечерами играли музыканты.
Гнездышко одинокой женщины особым уютом не отличалось. Два компьютера, полки со справочниками и словарями, книгами по маркетингу, психологии, журналистике. По всей квартире, включая ванную, валялись газеты и еженедельники. Кели дома бывала редко, а, возвращаясь из поездок, заниматься уборкой ленилась.
Фотографию погибшего летчика вдова повесила в изголовье постели и пока хранила, ему верность. Кроме прочего, для этого у нее сложились идеальные предпосылки – она так уставала от работы, что о сексе думала редко. Случалось, ночами ей снились жаркие объятья, крепкие мужские руки, а по утрам ныла грудь. Но заводить разовых поклонников из чисто физиологических соображений Линда себе не позволяла. Во-первых, ей было это противно, во-вторых, берегла репутацию. Миссис Кели работала на виду и подставляться остерегалась.