Подарок к Рождеству (Сборник)
Шрифт:
— Разло… вы хотите сказать, что поможете мне? Но никто никогда…
Он уже был занят работой, и она поступила, как он советовал.
— Вы, наверное, скучаете без Оливии, — заметил он.
— Еще бы!
— Она навещает вас? — спросил он ровным голосом.
— Нет, такое невезение — она далеко живет. У ее бабушки квартира в Излингтоне; им с мамой пришлось туда переехать после того, как умер отец, оставив их почти без средств. Это не Оливия мне рассказала. Обо всем, что касается личной жизни, она молчит
Он подал еще несколько папок.
— А вы живете рядом с больницей?
— Пять минут ходьбы. Папа мой без работы, у мамы неполный день в супермаркете. Я до смерти боялась, что меня уволят. Оливия помалкивала, но секретарша сказала, что вроде бы она нашла другую работу. Эта дыра не для нее. Она из такой школы… Леди, одним словом. Классно разговаривает, если вы понимаете, о чем я.
Мистер ван дер Эйслер сказал, что понимает.
— Надо думать, в Излингтоне трудно найти работу.
— Тем более там, где живет ее бабка, — такая скучная улица, дома в ряд, тюлевые занавесочки.
И название уж такое вычурное — Силвестер-Кресент.
Тяжелые веки прикрыли огонек, возгоревшийся в глазах мистера ван дер Эйслера.
— Очень причудливое, — согласился доктор. Он вручил ей последнюю стопку папок, подождал, пока Дебби унесет ее и вернется, заказал нужную ему историю болезни, с доброй улыбкой выслушал благодарность Дебби и ушел с папкой под мышкой.
Дебби, облачившись в жакет, обратилась к аккуратным полкам:
— Вот тебе настоящий джентльмен! Приятно поболтали. Кто бы знал, как же тут стало скучно!
Мистер ван дер Эйслер, обсуждая завтрашний распорядок дня со старшим регистратором хирургии и операционной сестрой, добился от этой дамы неохотного согласия начать первую операцию на час раньше, в восемь утра, улыбнулся сестре так, что стареющее сердце забилось сильнее, и простился с персоналом.
— Этот мужчина из камня выжмет слезу, — заявила медсестра. — Не понимаю, как я согласилась.
Регистратор засмеялся.
— Если бы он поднажал, вы бы дали согласие открыть операционную даже в шесть. И мужчина великолепный, и хирург первоклассный! Ведь он у нас уже несколько недель? Внедрил новую технику, поделился с мистером Дженксом своими идеями, и оба отработали их, занимаясь случаем миссис Браун.
— Кажется, он скоро уезжает?
— Да, и мистер Дженкс поедет с ним на одну-две недели. — Регистратор собрался уходить. — Но он вернется, я не сомневаюсь. Он основательно изучает наши дела. Уже хирург с международной репутацией. Неплохо для человека в тридцать шесть лет.
Регистратор выглянул в окно как раз в тот момент, когда серый «бентли» мистера ван дер Эйслера выезжал из больничных ворот.
— Куда это он?.. — вслух подумал регистратор.
Мистер
Мистер ван дер Эйслер никогда не покупал продукты, в его прекрасно организованном доме этого не требовалось, тем не менее он купил банку печеных бобов и завел с мистером Пейтелом непритязательный разговор. Вполне естественно, речь зашла о впечатлении от Излингтона и Силвестер-Кресент, в частности.
— Тихое место, — заметил мистер ван дер Эйслер. — Вероятно, все — частные дома. И живут одни пожилые леди.
— Совершенно верно, сэр. — В отсутствие покупателей мистер Пейтел был рад поболтать. — Много пожилых леди и джентльменов. Наша улица — не для молодежи. Отсюда очень далеко ездить на работу. Есть, правда, мисс Хардинг, которая живет у бабушки, миссис Фицгиббон, в номере двадцать шесть, но в последнее время я вижу ее каждое утро и думаю, она больше не работает. — Он вздохнул. — Такая красивая юная леди. Молодым здесь скучно.
Мистер ван дер Эйслер пробормотал что-то подходящее к случаю, заметил, что мистер Пейтел с его лавкой — просто благословение для соседей, выразил удовольствие от своей покупки, заплатил за нее и вернулся к машине. Дом под номером двадцать шесть оказался в середине улицы, и мистер ван дер Эйслер увидел полоску света между тяжелыми шторами, закрывавшими окна первого этажа.
Наконец он поехал на тихую, красивую улицу возле Слоун-сквер и вошел в свою квартиру в цокольном этаже, где его встретила экономка.
— Вы опаздываете, сэр. Обед готов, и, смею заметить, к нему надо приступать не позже, чем через пять минут.
— Отлично рассчитано, Бекки. — Он похлопал ее по плечу и добавил: — Тут есть кое-что для вас, позабавьтесь.
Мистер ван дер Эйслер передал ей полиэтиленовую сумку, и экономка заглянула в нее.
— Мистер Хасо, что вы придумаете в следующий раз? Когда это вы ели печеные бобы? — Она подозрительно взглянула на него. — Зачем вы это купили?
— Ну, мне надо было получить кое-какие сведения, а лучшее место для этого — магазинчик на углу.
Давным-давно мисс Ребекка Поттс была его няней, теперь, когда бы он ни приезжал в Лондон, Бекки становилась его преданной домоправительницей, и она как никто знала, что нет смысла спрашивать, что и зачем он выяснял. Но все равно стрельнула в него глазами.
— Я накрываю на стол, — строго сказала она, — у вас есть время выпить.
Он поднял с полу свой портфель, прошел через холл в кабинет и уселся в кожаное кресло у камина. Тихо сидел со стаканом в руке, занятый своими мыслями, пока Бекки не постучала в дверь.