Подарок к Рождеству (Сборник)
Шрифт:
Но вслух она произнесла всего лишь:
— Нет, дело не в том, что вы сказали. Просто я думаю, у нас ничего не выйдет.
— Ясно. — Он сощурил глаза. — Боишься, что я не справлюсь со своей ролью?
— Нет.
— Боишься, что сама не справишься?
— Нет. — На самом деле она боялась, что слишком хорошо бы справилась.
— Тогда чем объяснить этот неожиданный поворот к самостоятельности?
— Я всегда была самостоятельной. Просто в этом году мне показалось, что я нашла способ провести Рождество в родном доме.
— Ошиблась? Я что, такой невыносимый? — От его низкого, чувственного голоса у нее внутри что-то перевернулось.
— Нет, конечно, нет. — Найна прислонилась к стене. — Просто я решила, что будет лучше, если я возьмусь за это как обычно, то есть сама. — С ним было так трудно говорить. Она должна была предвидеть это. — Я же сказала, деньги можете оставить себе, — добавила она, раздражаясь.
Фэн наклонил голову и, вытащив из-за ремня пальцы, засунул руки в карманы бежевых брюк. Когда он поднял глаза, Найна прочла в его взгляде одно безразличие.
— Спасибо, — произнес он.
— Так. — Найна смахнула с глаз воображаемую прядь волос. — Э… Гм… Пожалуй, все… — Она не закончила фразу. Вообще-то она рассчитывала на то, что он еще что-нибудь скажет, что станет препираться. Может быть, даже в конце концов ее уговорит.
Нет, она и в мыслях не допустила бы этого. Конечно, она не хотела, чтобы он ее уговорил. С ней стряслась беда: в ней зародилось желание к совсем неподходящему мужчине. И единственный способ избавиться от наваждения — выкинуть Фэна из своей жизни до того, как сердце ее непоправимо пострадает. Так будет разумно.
Неужели нужно быть разумной? — стал нашептывать бесенок у нее в голове. Разумное — непритягательно, разумное — серо.
Голос Фэна вернул ее к действительности.
— Угу, — говорил он, — пожалуй, так.
— А? Что? — тупо произнесла Найна.
— Ты сказала: все. Я просто согласился с тобой.
Найна передернула плечами. Происходящее совершенно не укладывалось у нее в голове. Неужели она теряет рассудок? Нет, только не сейчас. Сейчас надо пройти мимо Фэна, выйти из этого купе, бежать к себе, скрыться.
Но когда она шагнула к нему, пошатываясь в такт движению поезда, он подхватил ее за локоть и сказал:
— Обедать.
— Обедать? — повторила Найна, а по ее руке пробежал ток.
— Да. Ну это… ам-ам. Я бы хотел успеть поесть до того, как мы прибудем в Милуоки.
— Шоколадных конфет? — чуть слышно спросила она. Разве не это возбуждает аппетит Фэна?
— Нет. Я надеялся съесть сэндвич.
— Тогда идите. Я не голодная.
Вообще-то она была голодной, но не хотела сидеть за столом с Фэном. Она хотела совсем забыть о нем и обдумать стратегию выживания в течение очередного Рождества, когда ей предстоит увиливать от брачных затей своего отца.
Но Фэн не отпускал ее локоть и так смотрел на нее, будто не знал, что с ней делать, но понимал, что должен что-то сделать.
— Пожалуйста, отпустите меня, —
Фэн не подал виду, что расслышал.
— Почему у тебя пропал аппетит? — требовательным тоном спросил он. — До сих пор я не замечал, чтобы тебе его недоставало. Скорее наоборот.
Он что, считает ее бездонной утробой?
Найна злобно уставилась на него.
— Если и пропал, то не из-за вас, — ответила она, не дав себе подумать.
— Я и не говорил, что из-за меня. Но меня бы это заинтриговало.
Ей не нравился издевательский блеск в его глазах, так же как и чуть сдерживаемая дрожь в его голосе. Найна нахмурилась и отдернула руку. Черт, что за мужчина, которого одновременно хотелось и поцеловать, и ударить ногой?
— Извините, — сказала она, вскидывая подбородок. — Пропустите меня.
Фэн очень медленно потянулся рукой за спину, чтобы открыть дверь. Еще медленнее он повернулся боком, так что, если бы Найне пришло в голову протиснуться мимо него, она не могла бы его не коснуться.
Она стала с опаской продвигаться вперед. Он ухмылялся.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Эта ухмылка окончательно сломила ее оборону.
Пока Найна силилась справиться с нервами и выйти из купе, томный изгиб губ Фэна заставил ее задержать дыхание, и она перестала смотреть, куда ставит ноги. Ее коричневая туфля наткнулась на его до блеска начищенный черный ботинок. Она ахнула. Фэн протянул руку, чтобы подхватить ее, но она так рвалась из купе, что, к своему ужасу, запуталась ногами в его ногах. Перед глазами у нее замелькали эротические сцены. Она ничего не соображала. Метнувшись к выходу, она потеряла равновесие и вывалилась в коридор, как раз когда худосочный юноша с миниатюрными черепами в ушах, насвистывая шлягер, проплывал мимо двери.
Найна машинально схватилась руками за его талию, и секунду-другую они судорожно пританцовывали в такт движению поезда. Затем юноша споткнулся, и оба повалились на пол, хватаясь за воздух руками.
— Как раз вовремя, — протянул Фэн, пока Найна, выпростав руку, пыталась встать.
— Ох, я не… не… — Она осеклась, заметив, что юнец лежит на полу и не делает попытки подняться, по-видимому довольный своим положением. — Простите, пожалуйста, — твердо сказала она ему. — Это все я. Нам, кажется, надо как-то разобраться с ногами.
Юнец распалился.
— Я не спец по ногам. — Он чуть шевельнул рукой и как бы невзначай опустил руку ей на бедро. — Предпочитаю места повыше. — Он скользнул рукой ей под ягодицы.
— Вы что себе позволяете! — прохрипела Найна, когда он начал медленно, с чувством делать круговые движения пальцами. Она вскинула глаза, инстинктивно проверяя, как смотрит на это Фэн. Но Фэн, скрестив руки и откинувшись на косяк двери, казалось, веселился: его совершенно не трогало неловкое положение, в которое она попала.