Подарок ко дню рождения

Гордиенко Галина Анатольевна

исчезли женщины. Впрочем, они-то самолюбивую Наташу интересовали меньше всего.

Лена, дружившая с ней с пеленок, подруге не завидовала. Как ни странно, даже

временами сочувствовала. И себя рядом с ней изгоем никогда не чувствовала. Может,

потому, что знала: она сама не менее интересна. Просто по-другому.

Девочка по натуре была художницей и прекрасно понимала: понятие красоты -

многолико и индивидуально. Некрасивых, на взгляд Лены, среди женщин практически

не

встречалось. В каждой была своя изюминка, только сумей ее разглядеть.

Наташина же внешность казалась Лене излишне плакатной и... стандартной, что

ли? Это была красота для всех, а значит - ни для кого. Девочка искренне опасалась, что

слишком красивой подруге просто напросто не повезет в любви. Лена сомневалась, что

НАСТОЯЩИЙ парень заинтересуется этой безликой, какой-то слишком классической,

рекламной красотой, и заранее переживала. Она действительно любила шебутную,

веселую и довольно легкомысленную Наташку. Хотя частенько и сердилась на нее.

39

Вот и сейчас Лена окинула скептическим взглядом мужчин, пожирающих

невозмутимую Кудрявцеву глазами, и кивнула на них подруге:

– Если хочешь поговорить, пошли отсюда. Тут слишком много слушателей.

– Подумаешь, - передернула плечами Наташка.- Очень им интересны наши

разговоры! Обычный фон.

– Ну как хочешь...

Поняв, что упрямая донельзя Лена при посторонних рта и в самом деле не

раскроет, любопытная Наташка сдалась и горделиво продефилировала через строй

восхищенных зрителей к сумкам.

Взгляды мужской половины пляжного пространства послушно следовали за ней,

как головки подсолнухов за солнцем. Женская - презрительно фыркала и

перешептывалась, осуждая Наташкин "чересчур" открытый купальник и вызывающую

походку.

На Кудрявцеву же внимание окружающих действовало как хороший глоток

шампанского, а чьего-то там неодобрения она просто не замечала. Наташка,

сощурившись, посмотрела на стоящее в зените солнце:

– И, правда, вполне можно поваляться. Последние деньки догуливаем!

***

– Ну, что случилось?
– едва устроившись на своем великолепном полотенце,

потребовала она объяснений.

– Если честно, то ничего особенного.

– Ленка!!! А если - не очень честно?

Лена невольно фыркнула и буркнула:

– Знаешь, трудно сказать...

– Ничего, - раздраженно покосилась на нее Кудрявцева.
– Я со своими трудностями

сама справлюсь. Ты, главное, начни. Разбираться потом будем.

– Ну... Понимаешь...

– Ленка!

Девочка

подняла на нее грустные глаза и воскликнула:

– Но я действительно не знаю, как начать!

– Хорошо, - грозно проворчала Наташка.
– Помогу!

Она некоторое время помолчала, затем наморщила невысокий, чистый лоб:

– Слушай, а на вопросы тебе проще отвечать будет?

– Наверное.

– Значит так. Вопрос первый: это связано с твоим азиатом?

– Да. Кажется, связано.

– Я так и знала, - торжествующе улыбнулась Кудрявцева.
– Значит, второй вопрос:

вы поссорились?

– Нет.

– Интересненько...

Наташа озадаченно посмотрела на подругу:

– Давай так: до вашей последней встречи этой проблемы не было?

– Нет.

– Вопрос: когда ты его в последний раз видела?

– Вчера вечером. Он пришел около восьми.

– Черт, - с досадой пробормотала Наташка, - а я как раз ушла.

– Ну да. Почти сразу же после твоего ухода.

– Долго был?

– Как всегда. Минут сорок.

– Что-то я не о том. Дай подумаю...

40

– Пожалуйста.

Лена посмотрела на носившихся у самой кромки воды Димку с Умкой. И

улыбнулась: из под мощных лап огромного пса далеко в стороны летел мокрый песок, и

редкие на том пустынном участке пляжа отдыхающие спешно шарахались, уступая ему

дорогу.

"Надо будеnbsp;т предупредить Димку, чтобы они отходили еще дальше..."-

озабоченно подумала девочка, и тут ее мысль прервала Наташка.

– Я правильно поняла: он был у тебя всего сорок минут, вы не ссорились, но у тебя

появилась какая-то проблема?

– Ну, если это можно так назвать...

– Не морочь мне голову! Я права?

– Да.

– Какая же? Начало мы положили, теперь продолжай!

– Ну, понимаешь, - нехотя пробормотала Лена.

– Если ты перестанешь нукать, - крикнула покрасневшая от злости Наташка, - и

скажешь хоть пару словечек по делу, тогда, быть может, и пойму!

– Хорошо, - обреченно кивнула Лена.
– Помнишь, я говорила: маме осенью нужно

проходить новый курс лечения?

– Еще бы не помнить! Мне и предки об этом все уши прожужжали. И о том, что ты,

паршивка ты эдакая, не хочешь принять у них на это денег.

– Уже приняла, - тяжело вздохнула девочка.

– Ну да?
– недоверчиво воскликнула Наташка.
– От папы? Когда?

– Не от дяди Саши. От Игоря. Взаймы. До ноября. Сотню баксов.

– Что?!

– Что слышала, - еле слышно прошептала девочка.
– До сих пор не пойму, как это

случилось.