Подарок на Рождество

Робертс Нора

— Тебе всегда нравилось производить впечатление. — Когда она повернулась, чтобы взглянуть на него, Джейсон обнаружил, что машинально выпрямился. — Набрал несколько фунтов, я смотрю, но надо бы еще немного. Иди сюда, поцелуй меня.

Он послушно наклонился, чтобы чмокнуть ее в щеку, затем крепко обнял. Она казалась хрупкой, чего он не осознавал, когда просто смотрел на нее, но от нее до сих пор приятно пахало ароматами, которые он помнил, — мылом, пудрой и жженым сахаром.

— Ты, кажется, не удивилась, увидев меня, — пробормотал

он, отпуская ее.

— Я знала, что ты приехал. — Она повернулась к печи, пытаясь скрыть выступившие на глазах слезы. — Знала, прежде чем высохли чернила на твоей подписи, когда ты снимал комнату в гостинице. Снимай куртку и садись. Я пока вытащу печенье.

Он тихо сидел, пока она была занята делом, и чувствовал, что пришел домой. Именно сюда он всегда мог прийти, еще будучи ребенком, и чувствовать себя в безопасности. Под его взглядом она начала варить шоколад в маленькой кастрюльке на плите.

— Надолго ты здесь?

— Не знаю. Я должен быть в Гонконге через пару недель.

— В Гонконге. — Вдова поджала губы, укладывая печенье на тарелку. — Ты побывал уже во всех тех местах, о которых мечтал, Джейсон. Они оказались такими интересными, как ты думал?

— Некоторые да. — Он вытянул ноги. Он уже забыл, что такое расслабиться душой и телом. — Некоторые нет.

— Теперь ты вернулся домой. — Она подошла, чтобы поставить на стол тарелку с печеньем. — Почему?

Он мог уклончиво отвечать кому-нибудь другому. Он мог лгать даже самому себе. Но с ней он мог быть только честным.

— Из-за Фэйт.

— Так было всегда. — Вернувшись к плите, она помешала шоколад. Он был непростым мальчиком, теперь стал непростым мужчиной. — Ты уже знаешь, что она выходила замуж за Тома.

С ней ему не надо было скрывать чувство горечи.

— Я позвонил через полгода после того, как уехал. Я нашел работу в “Тудейз Ньюс”. Они отправляли меня в какую-то дыру в Чикаго, но это было уже кое-что. Я позвонил Фэйт, но наткнулся на ее мать. Она была добра, даже сочувствовала мне, когда сказала, что Фэйт вышла замуж три месяца назад, и у нее будет ребенок. Я повесил трубку, пошел и напился. Утром я уехал в Чикаго. — Он взял печенье с тарелки и пожал плечами. — Жизнь продолжается, верно?

— Да, продолжается, независимо от того, поворачивается она к нам лицом или спиной. А теперь ты узнал, что она развелась?

— Мы пообещали друг другу кое-что. Она вышла замуж за другого.

Вдова Мэрчант издала смешок.

— Теперь ты мужчина, судя по твоему виду, а не упрямый мальчишка. Фэйт Киркпатрик…

— Фэйт Монро, — поправил он.

— Ладно. — Она аккуратно перелила шоколад в кружки. Поставив их на стол, она с тихим вздохом села. — Фэйт сильная, красивая женщина, внутри и снаружи. Она одна растит свою маленькую дочь и хорошо справляется с этим. Она открыла свое дело и отлично управляется с ним. Одна. Я знаю кое-что о том, каково это — быть одной.

— Если

бы она подождала…

— Да, она не дождалась. И что бы я не думала о причинах, побудивших ее к этому, я промолчу.

— Почему она развелась с Томом?

Пожилая женщина откинулась на спинку кресла, положив руки на его подлокотники.

— Он бросил ее и ребенка, когда Кларе было всего шесть месяцев.

Его пальцы с силой сжали ручку кружки.

— Что ты имеешь в виду под “бросил”?

— Ты должен знать значение этого слова. Ты поступил так же. — Она взяла свою чашку с шоколадом и обхватила ее обеими руками. — Я имею в виду, упаковал сумки и уехал. У нее остался дом… и счета. Он очистил банковский счет и поехал на запад.

— Но у него есть дочь.

— Он не интересовался малышкой даже тогда, когда она еще была в подгузниках. Фэйт не сдалась. У нее был ребенок, о котором следовало думать. Ее родители помогали ей. Они хорошие люди. Мы в нашем городе гордимся ей.

Он уставился в окно, за которым виднелись ветви старой сикоморы, покрытые снегом и льдом.

— Итак, я уехал, она вышла замуж. Похоже, у Фэйт есть привычка выбирать неправильных мужчин.

— Ты так думаешь?

Он забыл, как сухо может звучать ее голос, и слегка улыбнулся.

— Клара очень похожа на Фэйт.

— Хмм. Внешне она похожа на мать. — Вдова улыбнулась в кружку. — Я же всегда видела в ней ее отца. Твой шоколад остывает, Джейсон.

Он рассеянно сделал глоток. Его вкус вызвал в нем волну воспоминаний.

— Я не ожидал, что снова буду чувствовать себя здесь, как дома. Забавно. Когда я жил здесь, мне казалось, что я не дома, но теперь…

— Ты еще не ходил к себе домой?

— Нет.

— Там теперь живет милая пара. Они перенесли крыльцо туда, где раньше был черный вход.

Ему было все равно.

— Это никогда не было моим домом. — Он поставил шоколад и взял ее за руку. — Мой дом был здесь. Я никогда не знал другой матери, кроме тебя.

Ее тонкая высохшая рука сжала его пальцы.

— Твой отец был сложным человеком, и его характер стал еще хуже, потому что он так рано потерял твою мать.

— Когда он умер, я почувствовал лишь облегчение. Мне даже не было его жаль. Может быть, поэтому я уехал тогда, когда уехал. Когда он умер, а дом был продан, казалось, самое время уехать.

— Для тебя, возможно, и было. И, может быть, сейчас самое время вернуться. Ты не был хорошим мальчиком, Джейсон. Но ты не был и плохим. Дай себе немного того времени, которое ты так отчаянно пытался поторопить десять лет назад.

— А Фэйт?

Она снова откинулась на спинку кресла.

— Насколько я помню, ты никогда особо не ухаживал за ней. Именно она бегала за тобой с открытым от восхищения ртом. Человек, который столько путешествовал, должен знать, как ухаживать за женщиной. Возможно, ты выучил какие-нибудь красивые языки.