Подарок рыжей феи
Шрифт:
Осторожно отойдя от края, несколько раз оглянувшись, чтобы убедиться, не исчезла ли яхта, друзья секунду постояли на вершине холма и помчались вниз, прыгая по камням и рискуя свернуть себе шеи. Уже сбегая по тропинке последние метры до берега, они увидели возвращающихся из посёлка.
Джордано замахал им и, забыв, что надо смотреть под ноги, упал и проехал пару футов на коленях. Виола заметила поспешное и явно радостное приближение, бросила Омелу и уже мчалась к ним.
Розанчик и Джордано объявили об удивительном открытии: они сбивчиво
Обойти мыс по суше невозможно: он круто обрывался и уходил под воду, и вокруг него — достаточно глубоко, судя по цвету воды. Имея в своём распоряжении корабль, пускаться вплавь нет смысла, но ждать возвращения Шафрана и партии матросов, ушедших за водой, они не собирались.
— Вернёмся в полном антураже! — усмехнулся Гиацинт, спуская, вернее, сбрасывая с борта их личную шлюпку.
— И прекрасно, — Виола уселась на передней банке и распустила волосы для большего сходства с той Виолой, которая неделю назад покидала Барселону, уводя в горы свой отряд. — Если Баобаб увидит нас на чужой яхте, сочтёт ренегатами! Мы должны вернуться с шиком, как короли-изгнанники, на захваченной у бандитов лодке, но целыми и невредимыми.
— Не все, — заметил Натал, уступая Люцерне место на вёслах.
Ещё трое солдат сели на вёсла — один в паре с Люцерной и двое на соседней скамейке, ведь шлюпка рассчитана на четыре весла. Гиацинт занял своё место у рулевого весла, но четвёртый солдат — ефрейтор Чепрэссо,[1] покачав головой, молча потянул руку к веслу.
Граф уступил ему руль, понимая, что сейчас его удел — нервничать и ждать радостной встречи с друзьями, а шлюпку прекрасно могут вести другие.
.
[1] Cepresso — кипарис (ит.)
56.
Рванувшись с места, они обошли "Сирену", и дружные взмахи вёсел снова отсчитывали секунды до взрыва, такова уж судьба "геснеровской" шлюпки. Но теперь погибнуть и сгореть синим пламенем должна разлука, а это куда приятнее, чем гибель корабля.
Через десять минут они миновали выдающийся в море скалистый мыс и увидели совсем близко корабль в бухте. С бешеной скоростью колотя вёслами, они пошли на абордаж "Дельфиниума". Их заметили с борта и взволнованно следили за приближением.
Команда не вся находилась на борту, их встречали только вахтенные матросы и Кориандр, радостно машущий обеими руками в знак приветствия.
Омела очень просила взять её с собой и теперь была единственной незнакомкой в быстро приближающейся шлюпке. Она ревниво смотрела на Кориандра, считая, что имеет право быть единственным ребёнком на любом корабле.
На носу яхты спустили трап. Джордано и Розанчик первыми влезли на палубу. Вообще, возвращение хозяев встречали тихо, без криков "ура!" и "какое счастье, вы вернулись!"
Боцман Адансон также был на палубе. Рядом с ним, вполоборота
— Папа?!!
С трудом веря своим глазам, он перебрался на палубу и подошёл к отцу. Они молча порывисто обнялись. Положив ладони сыну на плечи, герцог отстранил его и, посмотрев на своего слишком взрослого мальчишку долгим взглядом, снова прижал к груди.
Стоя напротив отца и криво усмехнувшись сквозь слёзы, Гиацинт покачал головой:
— Па, ну непутёвые дети бывают, я — пример, но ты сейчас на кого похож?
— На того, у кого сын пират и бродяга, — вернул ему усмешку герцог. — То есть, на твоего отца, мой мальчик. Мне не идёт эта роль?
— Напротив, очень идёт, — Гиацинт обвёл взглядом мощную фигуру отца с рельефно выступающими мускулами, подчёркнутыми тельняшкой. — Я тебя таким давно не видел. — Он шмыгнул носом, прогоняя слёзы. — По какому случаю ты в карнавальном костюме?
Герцог засмеялся:
— В отличие от тебя, я на такие мистификации не способен. Однако вы с Виолой нас бросили, прихватив ещё пару матросов, вот Баобабу и пришлось принять в команду меня и Амариллис, а то рук не хватает.
— Тебя и кого? — Гиацинт думал, что ему послышалось.
— Меня! Кого же ещё? — ответил сверху звонкий насмешливый голос. Амариллис, легко спустившись по вантам, спрыгнула перед ними на палубу.
Виола кинулась обнимать подружку, Гиацинт — также; Амариллис смеясь целовала их обоих, обнимая изо всех сил и плача от радости. Потом подошла к Наталу и, смерив его взглядом, горестно вздохнула, мол, что с тебя взять братец?
Он молча двинул плечом и бровью: "Какой есть".
Амариллис не выдержала, заревела и уткнулась головой ему в грудь. Не чувствуя ран, он подхватил её на руки, нежно прижал к плечу, поднял её лицо за подбородок, заглянул в глаза и поцеловал дважды, осушая слезы.
— Откуда ты взялся на мою голову, — хлюпая носом и сердито отворачиваясь, ворчала Амариллис, будто это она была старшей сестрой: — Разбойник с большой дороги!
— Я тебе шкуру волка подарю, — дрогнувшим голосом пообещал Натал. — Только не плачь…
Виола обнимала Баобаба, Гиацинт наоборот, боялся к нему подойти, ловя взгляд "крёстного" на своей правой руке. Адансон укоризненно посматривал на него. Гиацинт глазами изображал раскаяние: "Так получилось! Я тут ни при чём".
Виола рассеянно оглядывалась по сторонам, искала свою мать и сестру, но Матиола и Фиалка куда-то пропали. Их не было среди встречающих. Боцман объяснил, что вместе с остальными ребятами из команды, они ушли в посёлок за продуктами и скоро вернутся.