Подарок золотой рыбки
Шрифт:
— Почему ты не сказал, что тебе нужен дракон? — спросил Дэвид. — Почему ты его украл?
— Я не хотел за него платить. Он был моим, а Нед украл его. Я собирался вернуть дракона, просто забрать его.
— Просто? — воскликнула Пейдж. — Папа чуть не погиб. Ты называешь это — просто?
Лицо Уоллеса напряглось.
— Я сказал, произошел несчастный случай.
— И ты ждешь, что он простит тебя? Я не понимаю…
— Ты и не должна понимать. Я утрясал старый долг. А твой отец поправится. — Он замолчал. — Никто никогда не узнает. Завтра дракон исчезнет.
— Нет, он так просто не исчезнет, —
— Не рассчитывай на это. Ты ведь не считаешь мистера Макалистера достойным противником Хатуэев? — Холодная безжалостная улыбка Уоллеса заставила Пейдж задрожать. — Начальник полиции — наш давний друг. Он не даст никакого ордера. Твоему Макалистеру придется пробивать одну кирпичную стену за другой, потом он сдастся.
— Он не сдастся.
— У него нет другого варианта, если он намерен заниматься бизнесом в этом городе.
— Ты угрожаешь? Играешь мускулами?
— Я демонстрирую тебе, что значит быть членом семьи Хатуэй. Может, сейчас самое время тебе решить, справишься ли ты с этой задачей.
Уоллес повернулся и вышел из комнаты.
Дэвид сел на диван, сгорбился, опустил голову на руки. Он выглядел выжатым, как лимон, озадаченным и побежденным.
— Он всегда выигрывает, Пейдж. Он всегда выигрывает.
Она подошла к отцу, опустилась перед ним на колени, заставила посмотреть на нее.
— Не в этот раз, — сказала она. — Мы не позволим ему победить на этот раз. Речь идет о мошенничестве, об обмане. Это не то, что свойственно Хатуэям.
— Разве? Я изменил твоей матери.
— Это не одно и то же.
— Твоя мать не упустит ни одного шанса. Она готова идти против правил.
— У нее хорошее деловое чутье.
— И твой дед — ну где, ты думаешь, он взял дракона много лет назад? Пейдж, ты единственная, в ком осталась честность и доброта, ты должна выбраться из этой семьи, пока у тебя есть шанс.
— Не думаю, что я могу. — Пейдж села на диван рядом с отцом, ее ум не справлялся с обрушившимися в этот час новостями. Они никогда не говорили с отцом вот так прямо.
— Я совершил много ошибок, — признался Дэвид.
Она напомнила:
— Да. Ты не сказал мне о Жасмин и Алисе, особенно об Алисе. Она моя сестра. Я должна была знать о ней. Почему ты не поддерживал ее? Почему не видел ее, пусть даже тайно?
— Ее мать была против. И твоя мать тоже бы возражала. Я очень слабый человек, Пейдж. Я не мог отказаться ни от одной из них. Больше всего я опасался, что ты узнаешь обо мне правду. Но теперь ты знаешь. И мне очень жаль.
Ей хотелось обнять отца, сказать, что это не имеет значения, что он всегда останется ее отцом. Впрочем, это было желание прежней Пейдж. Но события последних дней — или, может, последних минут — сделали ее взрослой.
— Не думаю, что одного сожаления достаточно, папа. Может, для меня, но не для Алисы. Ты обязан ей, папа. Ты должен ее принять и поддерживать. Она твоя дочь. Она заслуживает того же и столько же, сколько я или Элизабет.
— Мне не хватало Элизабет, — тихо сказал он. — Вот как это началось. В доме оказалась Жасмин. Такая добрая и участливая. Она слушала меня. Это не оправдание, просто причина. Мы встретились на
— А ты знаешь, что отец Жасмин, Ли Чен, спас деда во время войны?
— Что? — удивился Дэвид. — То есть как?
— Все трое знали друг друга — Нед Делани, Ли Чен и дедушка. Я думаю, в Китае они нашли хотя бы одного из драконов и, не исключено, даже шкатулку, и привезли в Сан-Франциско. Что случилось после, я не понимаю. Но как странно, что ты и Жасмин соединились. И что ей снится дракон. Все так необъяснимо.
— Тайны Вселенной. Может быть, я провел слишком много времени на Дальнем Востоке, но уверен, существуют закономерности и связи во всем мире. Судьба играет большую роль, чем мы себе представляем. Возможно, драконы хотят снова воссоединиться, и они влекут всех нас друг к другу.
Жуткое, мистическое объяснение происходящего, думала Пейдж, но в нем наверняка есть доля истины. Драконы сводят вместе третье поколение трех семей. Может быть, оно должно вернуть в исходное состояние весь набор.
— Ты все еще думаешь, что шкатулка у деда?
— Да, — сказал Дэвид без колебаний. — Я уверен.
— Тогда выходит, один дракон пропал. Если у Неда был дракон, а у деда коробка, то само собой разумеется, что у Ли Чена — второй дракон. Я думаю, тебе надо поговорить с Жасмин. И с Алисой тоже, — добавила Пейдж. — Нам нужно добраться до самой сути.
Райли не спал всю ночь, рассматривая различные варианты, приходившие ему на ум. После ухода от Хатуэев он направился в полицию, но, не застав на месте офицеров, занимающихся расследованием инцидента с Дэвидом Хатуэем, оставил сообщение. Он пришел домой, попытался заснуть. Ничего не вышло, но он сдался, когда взошло солнце.
Выбравшись из постели, Райли отправился в изнурительную поездку на велосипеде по городу, наблюдая пробуждение Сан-Франциско. Сегодня канун китайского Нового года, догадался он, проезжая мимо дорожной полиции, устанавливающей знаки ограничения движения, чтобы транспорт не мешал проведению праздничного шествия, которое начнется в пять часов пополудни. Весь Китайский квартал выйдет праздновать наступление Нового года.
Хотел бы и он думать про новый год с надеждой, ожидать удачи и счастья, но не мог. Райли оставил свою надежду в особняке Хатуэев. Он до сих пор не верил, что Пейдж заступилась за своего деда. Старый ублюдок лгал, это очевидно для всех. Но нет, не для Пейдж.
Она не видела — или не хотела видеть — реальное прошлое своей семьи. Ну, чему он удивляется? Почему он полагал, что будет иначе? Он знал, кто она такая. Он знал все с самого начала. Просто забыл ненадолго.
Потерявшись в ее объятиях, обласканный поцелуями, разгоряченный ее телом, забыл обо всем. Даже сейчас тело откликнулось при одной мысли о ней, и ему стало чертовски неудобно сидеть на велосипеде. Но боль в теле — ничто по сравнению с болью в сердце. Он впустил ее в сердце. А она доставила ему боль. Когда же он наконец перестанет верить в сказки и счастливый финал? Такое не случается с парнями вроде него. Никогда не было, нет и не будет.