Подчини меня нежно
Шрифт:
— И что это было… у этих трех пар?
У меня пересохло во рту. Что-то в животе задергалось, задрожало, и я вся сжалась, чтобы он не заметил этой внутренней дрожи. Но Макс, конечно, все заметил, и его глаза сузились:
— Игра с огнем, найфплей, секс на публике со связанной партнершей.
Я приоткрыла рот, и мой взгляд метнулся в сторону. Мне до сих пор было страшно даже подумать о таких вещах… обо всех трех. Нет, правда, я не готова обнажать половые органы на публике и показывать всем, что я чувствую, когда Макс входит в меня, а про огонь и ножи даже думать не хочется.
— Господин в ответ приносит свои дары сабе, — продолжил Макс еще тише, словно не обращая внимания на все, что творилось с моим лицом и дыханием, — Он благодарит ее за доверие и придумывает нежную сцену, где только ласкает свою нижнюю перед всеми таким способом, каким никогда ни до, ни после не ласкает других саб.
Я сбилась с дыхания и невольно уставилась на него, вспомнив, как Макс ласкал меня языком внизу. Если бы он сделал такое на публике, я, возможно, умерла бы от счастья. От осознания того, что все видят его особенное отношение ко мне, и уже никто не смог бы это оспорить, как рыжая ведьма это сделала вчера. Но смогу ли я расслабиться на виду у всех или это здорово звучит лишь в теории?
Судорожно вздохнув, я даже наклонилась вперед, и Макс протянул руку, погладив меня по плечу:
— Нам некуда торопиться, малыш, верно?
— Верно. Я… я хотела бы, но…
— Я понимаю. На это надо решиться. Поэтому этот ритуал и считается таким особенным. После него весь клуб будет смотреть на нас совершенно иначе, и мы сами поменяемся. В каком-то смысле такие изменения будут необратимыми, — спокойно пояснил он.
— Это покруче регистрации в ЗАГСе, — нервно засмеялась я.
— Это намного круче, малыш, — кивнул он без улыбки, — но за все надо платить. И ко всему надо быть готовым внутренне. Нам ведь не нужны психотравмы, верно?
— Нет, не нужны, — кивнула я.
— Хорошо. Пожалуйста, пообещай мне, что ты больше не будешь слушать никаких глупых саб и, если возникнут вопросы, сразу обратишься ко мне.
— Да, мастер, — автоматически ответила я.
— И больше никаких склок в клубе.
— Да, мастер.
— Ты — моя нижняя. Расслабься на этот счет, хорошо?
— Да, мастер, — третий раз повторила я, неудержимо улыбаясь в ответ на его уверенную улыбку. И в этот самый момент мы оба вздрогнули от резкого звонка в дверь.
Следующие два часа я провела в спальне одна, бездумно рассматривая демотиваторы в соцсетях на ноутбуке Макса и своем телефоне попеременно. У меня не хватило бы сосредоточенности даже на то, чтобы читать или вступать в переписку с кем-то из друзей, поскольку все мысли сосредоточились на разговоре, который шел за закрытой дверью на кухне. Увидев Лори лишь мельком, я все же успела заметить, что она необычно сосредоточена.
Не так грустна, как я боялась, но и не слишком расслаблена — как будто это ей предстояло работать, а не Максу. Впрочем, наверное, клиент психолога тоже в каком-то смысле работает во время такой беседы — над собой самим. Сама я никогда не бывала у психоаналитика, и не видела в этом смысла, полагая, что сама могу себя проанализировать. И лишь в последнее время, общаясь
Например, почему я работаю на работе, которая мне не нравится и получаю удовольствие от боли и унижения во время секса? Нет ли здесь какой-то связи, и как мне это изменить? Хотя бы стать художницей для начала.
Как-то само собой вышло, что через полчаса я зашла в группу начинающих художников Вконтакте и стала разглядывать выложенные работы. К моему удивлению, большинство из них выглядели такими наивными и небрежными, что даже мои зарисовки в блокноте могли бы посоревноваться с ними по качеству и глубине. А, покрутив ленту еще немного, я поняла, что была полной дурой. Мне тоже давно надо было подключиться к этим сообществам, выкладывать свои рисунки и получать лайки и замечания от других людей. Что может быть замечательнее, чем учиться в такой атмосфере, когда сразу можешь и немножко похвастаться, и научиться чему-то у тех, кто справляется лучше?
Полностью захваченная внезапным порывом, я добавилась в ту группу, где листала рисунки начинающих, а затем стала лихорадочно искать другие сообщества любителей кистей и карандашей, и подписываться на все подряд. А потом подпрыгнула, словно ужаленная и заметалась по комнате, соображая, какие готовые рисунки могла бы сразу сфотографировать и выложить, если бы была дома. Ах, как жаль, что блокнот с зарисовками остался в другой сумке! А в этой — только чистый… но я могу начать новый рисунок прямо сейчас.
Лори. Ее профиль и длинная сережка в форме виноградной лозы. Кокетливая прядь волос, приспущенное декольте, нежная округлость груди и…
— Лиза?
— А!
Подпрыгнув от испуга, я с колотящимся сердцем прижала блокнот и карандаш к груди, глядя на Макса округлившимися глазами. Я и не заметила, как он подошел, увлеченная своим творчеством.
— Ты всегда так подпрыгиваешь, когда к тебе подходят, или это специальная реакция на меня? — спросил он насмешливо, приподняв бровь.
— Нет. Я… я просто…
— Что там у тебя, малыш? — мягко спросил он, кивая на блокнот.
— Ну… эмм… просто эскиз.
— Можно?
Книги на Книгоед.нет
Из-за спины Макса высунулся любопытный носик Лори. Она выглядела раскрасневшейся и веселой, а при одном взгляде на рисунок ее глаза расширились:
— Обалдеть. Это я? Это же я, Макс! Ничего себе! Лиза… Лиза, это же чудесный рисунок!
Ее восторг был настолько неподдельным, что я невольно расплылась в широкой улыбке, и через минуту мы уже крепко обнимались.
— Ты просто… ну… очень красивая. Мне давно хотелось тебя нарисовать, — немного смущенно ответила я, — только казалось, что я не смогу, и я не решалась.
— Ничего себе — не смогу! Макс, ты это видел?
Лори настолько непринужденно повернулась к Максу, что у меня замерло сердце. Невозможно было поверить, что эта женщина панически боялась мужчин. Она стояла рядом с ним, слегка касаясь плечом его плеча, и улыбалась так доверчиво, как только можно улыбаться близким друзьям… или любовникам.