Подчинись нам
Шрифт:
От смеси стыда, несмелого пока удовольствия и пугливого предвкушения, от облегчения, что смерть отменяется… у меня совсем сносит крышу. И страх перед предстоящей близостью сгорает. Исчезает вовсе.
Даже не заметив, когда А-атон успел отпустить мои руки, обнимаю его брата за шею, отвечая на его жадный поцелуй, покоряясь его воле. Прижимаюсь к нему своим телом.
И то, что я обнажена, а они по-прежнему одеты, лишь добавляет остроты ощущению моей беспомощности перед этими мужчинами. И сейчас мне
Да, мои хозяева способны уничтожить меня одним щелчком пальцев. Да, они могут сжечь меня в этом ритуале. Да, просто физически покалечить тоже могут. Легко.
Но откуда-то ко мне приходит понимание, что они не станут этого делать. И не потому, что добрые, или испытывают ко мне какие-то чувства. Нет. Добрыми и мягкими их назвать никак нельзя. Просто… я в полной мере осознаю, что действительно нужна им. Именно я. Со своей невинностью, своим смущением, своей готовностью исполнить клятву и отдать им всё, что могу. Со своем слабостью в конце концов.
Кажется, я даже понимаю, почему они искали для своих целей такую, как я. Всего лишь объединяющее звено между двумя правителями. Послушную им. Не равную. Не ту, за кем стоят великие дома и могущественные силы, желающие урвать себе кусок власти через се-авин правителей.
Я принадлежу только моим хозяевам. Полностью и во всём завишу от них. От их милости. От их благосклонности.
Одна для них двоих.
И только от меня зависит, как они будут относиться ко мне дальше. Как к глупой зверушке, способной только дрожать от страха. Или, как… к той, что добровольно принимает их обладание, их полную власть и грубую властную ласку, той, кто дарит в ответ свою преданность.
В какой-то миг ко мне снова прижимается сзади А-атон. Уже обнажённый. Перехватывает моё тело. Отнимает у брата.
Жёсткая пятерня зарывается в мои волосы, оттягивая голову назад. И теперь уже другие губы жадно сминают мои.
Прижимая к себе, он куда-то несёт меня.
В центр круга.
Миг и меня опускают на пол. Я невольно сжимаюсь, ожидая холода. Но матово-чёрная поверхность оказывается тёплой. И будто живой, пульсирующей.
А-атон разводит мои ноги, поднимается надо мной, рассматривая как подношение.
Замираю, тяжело дыша, раскинувшись в центре светящегося ритуального узора. Взволнованно облизываю пересохшие губы. И глаз не могу отвести от великолепного мужского тела. Обнажённого, мощного, возбуждённого. И такого большого. Не знаю, как они оба собираются во мне поместиться. Надеюсь, не порвут.
— Ты сейчас очень красива, — усмехается он. — Мне нравится, как ты смотришься. Покорная и открытая.
— Нам нравится, — уточняет Са-оир, опускающийся на колени рядом со мной. Тоже уже раздетый.
Мой взгляд сам собой притягивается
И в этот миг я чувствую, как пальцы А-атона касаются моей плоти, раздвигая и трогая. Проникая.
— Такая тугая. И пока недостаточно влажная, — задумчиво тянет он. И неожиданно склоняется над моей промежностью. Вдыхает мой запах, снова заставляя краснеть.
— Так приласкай нашу сэ-авин, брат. Попробуй её на вкус, — усмехается Са-оир.
— На вкус? — удивлённо поднимает брови мой беловолосый хозяин. — Хм.
И он действительно это делает. Склоняется ещё ниже. И, не вынимая пальцев, проводит языком по моему клитору. Медленно. Порочно. Сладко. А-а-ах. Боже… Боже… Там, где он касается, меня словно огнём обдаёт. С губ срывается шумный вздох. А тело непроизвольно выгибается. Навстречу этой ласке, или прочь?.. Я сама не в силах ответить.
— Видишь, как ей нравится, — теперь уже и Са-оир наклоняется ко мне. Накрывает ладонью грудь, принимаясь мять и пощипывать. Смотрит в широко распахнутые глаза. Будто впитывает мои эмоции.
— Вижу, — с удивлённым удовлетворением признаёт А-атон. — Она сжалась вокруг меня. Это… интересно. Не думал, что женщина на вкус может оказаться сладкой.
И он с энтузиазмом исследователя, принимается вылизывать и целовать меня между ног. Ещё и пальцами двигает внутри.
Ощущений становится так много, что я буквально тону в них. Тону в пылающем взгляде наблюдающего за мной Са-оира. В его жажде, что становится всё более звериной, хищной, опасной.
Задыхаясь, изгибаюсь. И сама не замечаю, как бёдра начинают двигаться в такт мужским ласкам.
— Хочешь нас? — изгибаются тёмные губы в клыкастом оскале, за миг до того, как прижаться к моему рту.
И в этот момент я чувствую, как А-атон проталкивает пальцы другой руки туда, где всю ночь была пробка. На этот раз колечко мышц легко и безболезненно поддаётся проникновению. И от копчика по моей спине вверх пробегает волна горячих пекучих мурашек. Накрывает меня с головой.
Мой крик выпивает Са-оир. Кусая мои губы до крови. И тут же зализывая саднящие раны. Грубо лаская мою грудь, перекатывая и пощипывая соски.
А-атон всасывает мой клитор, двигая пальцами во мне быстрее. Везде. Делая ощущения почти невыносимыми. Это болезненно. Пошло. Грязно. С хлюпающими звуками и его рычанием. И так безумно хорошо, что я взрываюсь, снова крича.
— Мой контроль на грани, брат, — рычит Са-оир, отрываясь от моего рта.
— Мой тоже, — сквозь шум в ушах слышу я не менее хриплый голос А-атона. — Она готова.
И меня в четыре руки переворачивают. Ставят в коленно-локтевую. Поддерживая, прогибая. Заставляя выпятить попу и расставить ноги.