Подчиняя вселенные
Шрифт:
Стигней лишь хмыкнул в ответ, еще раз салютуя мечом.
— Попробуйте захватить меня. Если, конечно, сможете!
— Вперед, — громко скомандовал службист, плавно откатываясь в сторону.
В проход сразу же рванулся солдат с огнеметом, поливая перед собой пламенным облаком.
— За меня, — крикнул монах, отодвигая капитана себе за спину и делая что-то с рукояткой меча.
Хоть и было видно плохо, Антон смог заметить, как лезвие клинка размножилось, разрастаясь, и раскрылось, словно шляпка зонта. Между тонкими металлическими спицами искрилась кипящая кислота. Вот этим самым зонтом Затворник и прикрыл себя с компаньоном. Огонь
— Теперь, видимо, мой черед, — искусственно, как робот хохотнул Стигней, складывая свое оружие обратно в тонкое лезвие и бросаясь вперед.
Он, кажется, даже не прикоснулся к нападающему, только прыгнул тому за спину, делая короткое режущее движение, затем развернулся, локтем отправляя того на улицу. С истошным криком солдат превратился в огненный комок, из его пробитого наплечного ранца рвалось ревущее пламя.
Умирающий вылетел на трап, отталкивая сослуживцев, затем он взорвался, даже не зацепив закованных в боевую броню полицейских и, уже ошметками, разлетелся вниз.
— Сожалею, господа, — весело отозвался Затворник. — Кто следующий?
В ответ на него полетели тяжелые плазменные комки, шипя и перекатываясь по бронированным переборкам, злобно плюясь ядом.
В этот миг монах словно перестал существовать, просто исчезнув из поля зрения нападавших и возникнув за спинами полиции. Теперь они превратились из охотников в медлительные жертвы, будто овцы на заклание. Вооруженные до зубов овцы, сражающиеся против непобедимого волка-легенды.
Взмах кислотником — легко просвистев сквозь защитное поле брони, зеленое лезвие разлучает голову в каске с конвульсивно дергающимся телом и та одиноко летит с десятиметровой высоты. Еще один удар — солдат тщетно старается удержать развороченную грудную клетку и, теряя винтовку, отправляется вниз. Выстрел, кривое движение клинка, изображающее, словно зеркало под углом, и вот уже плазменный сгусток возвращается к хозяину, захватывая дуло, перекатываясь на руки. Завывающий боец падает на скользкий от крови трап, валится лицом на ребристый металл, прямо под ноги перепуганных товарищей, теряя сожженные конечности.
Еще двое нападавших умерли совсем без участия монаха — бившийся в истерике солдат развернулся и в упор расстрелял стоящего сзади полицейского. Тот рухнул, конвульсивно нажимая на курок, и вот уже его убийца валится след за ним, прикрывая упокоенного своим оплавленным телом.
Последний служака не стал ожидать своей кончины — он бросил оружие в сторону Затворника и побежал, спотыкаясь. Монах подхватил бесхозную винтовку и сделал небрежный выстрел тому по ягодицам. Туда, где в керамических суставах экран брони был самым слабо защищенным.
Солдат развалился на части, туловище закувыркалось к бетонному покрытию космопорта, а ноги, рвущиеся убежать, сделали еще пару шагов и так остановились, прислонившись к поручням.
— Не желаете повторить сие трусливое бегство, господин полковник? — спросил Стигней, приближаясь к мутанту.
Тот молчал, наклонив голову и разглядывая кончик светового лазерного меча.
Монах также посмотрел на оружие своего врага.
— Не иначе, вы, дорогой, тренировались на Галлоре, в подземельях Инквизиции, — отметил Затворник. — Мне кажется, этот короткий бой станет достаточно показательным
— Туше, — прошипел Рубенок.
— С удовольствием! — монах бросился вперед.
Последовавших далее событий капитан не видел даже в кино.
Пара врагов словно раздвоилась, бешено обмениваясь ударами зеленого и ярко-желтого. Свист светового меча и шипение кислоты свивались в кольца, клинки превращались в кнуты, кружились в жутковато смертельном танце, намереваясь достать противника своими концами.
Сверхвысокие метровые прыжки, утробное гиканье, рукопашные удары ногами и руками. Изящные финты и развороты. В течение четырех секунд бойцы даже пробежались по воздуху, на десятиметровой высоте над бетонной площадкой.
Антон лишь зачарованно смотрел, как полковник, получив неглубокую рану на левом щупальце, заваливается на спину, исчезая внизу.
На этот раз Стигней тяжело работал легкими, едва переводя дыхание. Он небрежно бросил меч в заплечные ножны, и, устало покачиваясь, зашел в шлюз.
— Труби авральный взлет, — скомандовал он, направляясь по коридору к своей каюте. — Мне надо часик отдохнуть. Пароли взял?
Капитан безмолвно покивал, намереваясь спросить, и задал-таки вопрос.
— Достал его?
Затворник повернулся в дверях своей каюты.
— Очень легко, — он вздохнул. — Не сомневаюсь, что эта тварь выживет и еще наделает нам хлопот.
Клипард пожал плечами.
— На моем корабле находится сейчас лучший боец в галактике! Нам ли бояться мелких неприятностей!
Ничего не ответив, монах исчез в глубине своей комнаты, Антон же отправился в рубку управления.
— Семь, пять, три, — монотонно, словно в гипнотическом трансе бубнила Катти. — Один. Земля, это борт Тетра-семнадцать-тридцать-четыре, позывной «Стальная птица», даете добро на взлет?
— Отправляйте короткой передачей пароль, — пришла команда из центра управления полетами.
В динамиках запищало — пошла передача данных. Капитан, затаив дыхание, ожидал ответ. Высящаяся над космодромом воздушная крепость могла превратить их в облако пара одним лишь прицельным выстрелом. А он сейчас не сомневался, все орудия разрушительной цитадели направлены на них, как, впрочем, они целятся во всех взлетающих, либо прилетевших.
На поверхности планет в мирном режиме категорически запрещалось поднимать защитные экраны, они вредили атмосферной экологии. Такое право даровалось лишь левитирующим защитным бастионам да правительственным кораблям, коих насчитывалось не так уж и много в любой звездой системе.
— Взлет разрешаю, — пароль таки не забраковали! Наверное, Рубенок еще не успел добраться до диспетчерской. Либо его остывающее тело сейчас подбирали коронеры, либо оно плавилось под дюзами взлетающего корабля.
Антон облегченно вздохнул, включая антигравитационные реакторы и убирая подпорки. Он прикрыл глаза, они всегда слезились от предчувствия прекрасного. Когда огромная туша дышащего живого металла поднималась над цветастым горизонтом, ее единственный капитан всегда получал немыслимое удовольствие. Чувствовать себя свободной птицей, парить над грязным городом, ожидая, как космос примет тебя в свои бесконечные объятия. И ты стремишься к неизведанному. Вперед, к звездам, и да пребудет с нами Всевышний!