Подделка
Шрифт:
– Ну, как тут? – спросила Тильда у матери, когда та продала разрисованный утками стул какой-то восторженной особе.
– Совсем неплохо, если не брать в расчет Мейсона. Конечно, толпы покупателей нас не осаждают, но все же…
Тильда молча поднесла к ее глазам картину. Гвен задохнулась от неожиданности.
– Где ты ее взяла?
– В хранилище Мейсона. А что? Выглядит знакомо?
– Конечно, – кивнула немного пришедшая в себя Гвен. –
– Ошибаешься, это Гвен Гуднайт.
– Нет. Я рисовала воздушных змеев, а это рисовал Гомер.
– Гвенни, я знаю… – начала Тильда, и тут ее осенило.
– О черт, Гомер – это твоя Луиза!
– Не совсем так, дорогая. Гомер никогда не занимался сексом.
– Дэви был прав, – обреченно заключила Тильда. – Групповая терапия. И немедленно.
– Это вместо кроссвордов. Место, куда можно было бы уйти от реальности. А потом он мне надоел, и я с ним покончила.
– Отец, должно быть, очень расстроился.
– Еще бы, – улыбнулась Гвен.
– И ты не сказала мне! – вдруг обиделась Тильда. – Позволила уехать, оставив в полной уверенности, что Гомер был настоящим.
– Я не слишком им гордилась. Все эти чертовы рисунки, которые я выдавала десятками… В один прекрасный день Тони решил, что я великий примитивист, но этого ему показалось недостаточно. Он вообразил себя Бригидо Дара и вознамерился создать собственную династию. Все твердил, что получит эксклюзивные права на наши работы. И даже не позволил Гомеру быть женщиной, черт бы его побрал!
– А что произошло на самом деле? – с любопытством спросила Тильда. – Отец сказал, что поссорился с Гомером.
– Так оно и было. Он явился ко мне с идеей ввести в игру дочку Гомера, и я поняла, что он и тебя собирается втянуть в очередное мошенничество. Можно подумать, он и без того не превратил твою жизнь в ад этим проклятым наследием Гуднайтов.
Я все повторяла: «Почему бы не сказать людям правду»? А он отвечал: «Потому что правда не сделает нас богатыми, Гвенни». Он неплохо зарабатывал на Гомере, но ему все было мало. Он решил создать Скарлет.
– Значит, ты устранилась, а я начала. Поэтому он и не велел ничего тебе говорить.
– Я ничего и не знала, пока ты не ушла из дома. Пока не поднялась наверх и не нашла последнюю, смазанную картину, Он подписал ее за тебя и продал.
– Поверить не могу, что ты так и не призналась мне насчет Гомера. Посылала деньги, чтобы мне не пришлось возвращаться с поджатым хвостом, но так и не сказала, что ты и была Гомером.
– Не была я Гомером. Все это только маска. Неудачный костюмчик, как говорит Эндрю. И он не слишком хорошо на мне сидел. Я просто не создана для роли мужчины.
– Да. Но молчала ты не потому. Понимала, что если
– Не поднимай меня на пьедестал, я этого не заслужила. Я не сумела защитить тебя. Ты рисовала чудесные картины, но отец заставлял тебя подписывать их чужим именем, а я не остановила его. Еще одна сторона кошмара Гуднайтов.
– Ну не все было таким уж кошмаром, – запротестовала Тильда.
Гвен вздернула подбородок:
– Ты станешь учить своих детей рисовать?
– Обязательно. Но не подделывать картины. С этим покончено. Я была последней.
– Значит, ты снова уедешь, – решила Гвен.
– Ни за что. Я остаюсь. Это одна из многих вещей, которые Дэви сделал для меня. Вернул галерею. Мы сможем работать по-новому. И я хочу начать писать картины. Свои картины. Постараюсь брать заказы на фрески поближе к дому. Я хочу жить здесь.
– А я – нет. Хочу уехать.
– Уехать? Что же, это твое право.
– Я провела здесь тридцать пять лет.
– Самое время сменить обстановку.
– Я вернусь.
– Все в порядке, мама. Правда, все хорошо, – убежденно сказала Тильда.
– Правда, я еще не знаю, куда отправлюсь.
– Наверное, туда, где есть яхты и корабли.
– Яхты – все равно что Гомер, – вздохнула Гвен. – Нереальны. Реально это.
Она улыбнулась женщине, державшей в руке картину, и Тильда неприлично вытаращила на покупательницу глаза, разглядев, что это такое.
– Мы продаем Финстерс? – шепнула она матери.
– Не мы, а Майкл. Я всего лишь беру деньги. Эти Демпси способны продать даже прошлогодний снег.
– И не говори, – покачала головой Тильда, но вдруг вспомнила, что последняя Скарлет осталась у Дэви. – Я пойду. Поговорим завтра.
– Лучше не надо, – отказалась Гвен и выбила чек на Финстерс.
Дэви пересек белое гулкое пространство полупустого подвала. Настроение было прекрасным, и даже его мнение об этом мире в целом, несомненно, улучшилось. Сняв покрывало с кровати, он полюбовался картинами. Пять холстов, шестой у него.
Дэви вынул последний из конверта, прислонил к стене, а рядом выстроил остальные. Один длинный ряд работ Скарлет Ходж. Настоящее чудо.
Он отступил, любуясь полотнами. Коровы, цветы, бабочки, русалки, танцоры и городской пейзаж.
Присмотревшись, Дэви понял, что все они словно бы составляли определенную последовательность. Коровы перетекали в цветы, которые взмывали в воздух бабочками. Из общего ряда выпадал только пейзаж, которому следовало быть в начале.
Он поднял картину, чтобы перенести на нужное место, и замер.