Подглядывающая
Шрифт:
– Мне надо пподумать, Граф. Я перезвоню. У меня Сережа на линии.
Не дожидаясь согласия Графа, переключаю звонок, вжимаюсь ухом в телефон.
– Все в ппорядке?
– В полном! Ложная тревога. Знаешь, эти парни в полном обмундировании из департамента охраны выглядят… очень мощно.
– Мне бы они ппонравились? – я улыбаюсь. Ревность Сергея – такое же безосновательное и иррациональное чувство, как и мой страх, что он не вернется.
– Отвечу на твой вопрос, когда вернусь, любимая, – ласково говорит он, но делает нажим на последнем слове.
Слышу в телефоне сигнал непристегнутого
– Пожалуйста, не разговаривай за рулем! Продолжим, когда ты вернешься.
– До встречи, любимая.
Я сбрасываю вызов. Улыбаясь, прикладываю телефон к губам. Я так счастлива, что иногда становится страшно.
Все еще в пижаме, с взлохмаченными после сна волосами, сажусь за комп, чтобы заняться книгой Графа. Но отвлекаюсь: новое сообщение в соцсети.
Сергей: Итак, моя Эмма. Есть еще одно сообщение, которое мы не претворили в жизнь.
Эмма: Не пиши за рулем!
Сергей: Я уже не за рулем. Спроси – какое.
Эмма: Какое?
Сергей: То, которое я напишу тебе сейчас.
Сергей: Представь. На всех окнах в нашей квартире опущены жалюзи. Темно. Только в спальне горят свечи. Я жду тебя на кровати с бокалом шампанского в руке.
Сергей: Ты появляешься в дверном проеме. На тебе надето что-то очень прозрачное – то ли серое, то ли черное, – не понять, да это и неважно. Тонкие бретельки поддерживают невесомую ткань на плечах, через нее просвечивается твоя прекрасная грудь.
Сергей: Я так хочу к тебе прикоснуться, что вскакиваю, забыв о бокале в руке, и, естественно, обливаюсь. Ты смеешься, подносишь мою руку к губам и слизываешь с пальцев пролитое шампанское. Это – как искра, которая падает на сухие дрова. Я готов прямо там, возле двери, заняться с тобой любовью, но все же вспоминаю, что у меня был первоначальный план. Ведь не зря у меня только один бокал, а не два.
Сергей: Я улыбаюсь тебе со всей любовью, которую испытываю, запускаю руку под твои распущенные волосы, притягиваю тебя за шею и провожу языком по твоей нижней губе, прихватываю ее зубами. Обнимаю и прижимаю тебя к себе. Еще глоток шампанского – им я делюсь с тобой. Будто случайно проливаю его мимо твоего рта, оно течет по твоей шее, в ложбинку между грудей. Я старательно собираю губами все капельки с твоего тела. Увлекаю тебя на кровать, целую твою грудь сквозь тонкую прозрачную преграду. Затем медленно тебя раздеваю…
Сергей: Как тебе такой план, моя Эмма?
Эмма: Я
Эмма: ОЧЕНЬ
Эмма: ЖДУ ТЕБЯ.
Сергей: Я скоро!
Звонок в дверь.
Я вскакиваю со стула с такой прытью, что едва его не переворачиваю. Мчусь в коридор, на ходу срывая резинку с волос.
Мельком смотрю в дверной глазок, вижу букет цветов – и распахиваю дверь.
Эй не спрашивает разрешения – входит в квартиру, задев меня плечом. Я в таком шоке, что не замечаю, как букет чайных роз оказывается у меня в руках.
Дежавю.
– С днем рождения, Эм, – говорит Эй, рассматривая квартиру. Подходит к окну, опускает пальцем металлическую пластину жалюзи. – Отличный вид… Как поживаешь, Эм?
– Что с… Сережей? – выдавливаю я.
Паника холодком растекается по спине. Затапливает меня.
Эй оборачивается.
Он почти не изменился,
– За кого ты меня принимаешь, Эм?! Я же сам дал тебе его адрес. Ничего я с твоим Серегой не сделаю. Кстати, это тоже тебе, – Эй протягивает праздничную коробку, перевязанную золотистой лентой.
Кстати?..
Еще один подарок от Эя.
Коробка размером с толстую книгу. Машинально принимаю ее – легкая.
Теперь у меня заняты обе руки – тем сильнее давит близость Эя. Отступаю на шаг. Шок отпускает меня настолько, что я догадываюсь отложить цветы и подарок на диван.
Из открытой входной двери тянет прохладой. Эй захлопывает дверь. Поворачивает замок.
– Так что скажешь, Эм?
– Скоро вернется Сережа…
– Я к тебе пришел – не к нему.
Я не знаю, плакать мне или смеяться.
– Может, кофе, Эй?
– Давай… А ты говоришь, почти как нормальный человек. Жаль.
Это «жаль» – словно выстрел в спину. Я замираю возле кухни. Мгновение – и направляюсь к кофемашине.
Все нормально. Все нормально. Все нормально…
– Ты теперь известная личность, Эй. Выставки, интервью, мастер-классы. Добился, чего хотел?
– Почти, Эм. Не всего, – Эй делает паузу. Дает мне возможность пофантазировать насчет «не всего». – Стропилов подлога не признал, и скандал только добавил ему известности – не совсем то, что я ожидал. Но в кулуарах родоначальником тайных фото теперь считают меня. Так что, кое-чего я все же добился. А про Ренату новость знаешь? – его голос оживает. Не оборачиваясь, качаю головой. – Она теперь сама по себе. Готовится к своей первой персональной выставке. Это ты ее вдохновила. Когда-то ты умела вдохновлять, Эм. Но сейчас… ты становишься обычной.
– И ты ппришел меня спасать?
Заставляю себя сосредоточиться на приготовлении кофе. Но постоянно путаюсь в руках, боковым зрением улавливая Эя, который стоит слишком близко от меня, прислонясь плечом к книжному стеллажу.
– В первую очередь, я пришел тебя поздравить, Эм. И подарить подарок.
Оборачиваюсь с чашками в руках – и едва не выпускаю их: Эй оказывается прямо передо мной. Руки вздрагивают, кофе проливается на блюдца. Только они и разделяют меня с Эем.
– Давай, я, – предлагает Эй.
Доли секунды мы держим блюдца вместе.
Я разжимаю пальцы.
– Ты совсем не смотришь мне в глаза, Эм. Почему?
Он ставит блюдца с чашками на стол. Садится. Прикуривает. Хотя пепельницы нет и в помине.
Я смотрю на сигаретный дымок, который ползет вверх по полкам книжного стеллажа, – и не понимаю, что происходит.
– Здесь не курят.
– Ну так останови меня, Эм.
Кажется, мы вечно боремся взглядами. Вернее, я борюсь, а он – обнимает.
– Что с тобой происходит? Ты… играешь с ним в сквош! Сквош, Эм? Серьезно? – Эй качает головой и выпускает дым к потолку. – Ты совсем себя не знаешь!