Подкаменная Тунгуска
Шрифт:
— Ага, знаю все твои подлянки. Я подплыву к тебе а ты исчезнешь. А я рухну в шахту так, что потом костей не соберут.
— Леон, если я захочу тебя погубить, то это сделаю так, что ты и не заметишь. Уж поверь мне на слово.
— Тебе нельзя верить, Ваал, ты — сын лжи.
— Обижаешь, Леон, я не сын, а отец лжи.
— Вот сейчас я перекрещусь, поцелую нательный крест, и ты исчезнешь.
— Да хоть сто раз!.. Ну, чего же
— Я не твой, Велиар!
— Леон, не криви своей жалкой душонкой… Ты ещё с детства смутно чувствовал, что вынашиваешь бесёнка в себе.
— Неправда.
— А почему тебе всегда нравился запах тления и прели? Ты выбирал чуть подпорченные фрукты — они слаще. А когда вырос, тебе по вкусу пришлась вяленая рыбка с «душком» — по-рыбацки.
— Древние римляне тоже любили мятые фрукты, а китайские аристократы лакомились яйцами с тухлинкой. Ну и что с того? Просто дело вкуса.
— Согласен — просто дело вкуса. Но кому поклонялись все эти твои пресыщенные гурманы прошлого, китайцы, греки и римляне, не мне ли? Ты любил играть у застойного болота, пахнувшего распадом и метаном. Рассматривал в воде всяких гадов. Любовался, как белые гусеницы пожирают водоросли, а пиявки впиваются в рыбью мелюзгу.
— Ребёнок интересовался биологией.
— Нет, Леон, это тяга к смерти — некрофилия.
— Половое влечение к трупам? Брр! Никогда!
— Нет. Любовь ко всему мёртвому. А сексуальная девиация — половое влечение к трупам — является только частным случаем некрофилии.
— Не любил никогда я смерти и мёртвых!
— Ты вспарывал животы мёртвым кроликам и крысам на свалке.
— Я играл в доктора, в хирурга.
— Скорее, в патологоанатома. Но ты играл и в хирурга-садиста, когда мамиными маникюрными ножницами остригал крылья птенцам. Лил в рот ящеркам кислоту. Пронзал заточенными арматуринами распятых кошек, потом добивал их камнями. Это уже не манипуляции хирурга, а практика начинающего палача. У тебя развивалась не только тяга ко всему мёртвому, а подспудное влечение к убийству.
— Я в жизни никого не обездолил, ничью жизнь не заел.
— Ой-ли? Те, кто тебе проигрывали тебе вчистую в карты, разве не стрелялись и не вешались?
— На то и игра — пусть неудачник плачет!
— «…судьбу свою кляня»?.. Опять банальности, Леон. Человек высокого достоинства никогда не цитирует ни популярной классики, ни примитивной попсы. Он сам генерирует идеи и крылатые речения.
— Говори, что тебе нужно или исчезни, нечистый дух!
Президент-инопланетянин красиво прошелся по персидскому ковру, элегантно разминая пальцы.
— Я провёл кастинг вакансий на должность моего промежуточного наместника на планете, и твоя кандидатура заняла первое место. Поздравляю!
— Да подавись ты своими вакансиями, вечный враг!
— Теперь ты — мой Избранный!
— Ага, царь иудейский, правитель мира, обольститель и в конечном счёте — антихрист. Угадал?
— Для антихриста ты слишком мелко плаваешь, Леон. Водоизмещение твоего кораблика жизни не то. Ты скорее годишься на роль вспомогательного плавсредства.
— Ну и какую же роль второго плана ты мне уготовил?
Инопланетянин отвернулся, снова выдержал приличествующую его величию паузу, затем резко обернулся и с радостной улыбочкой на радужных губах выпалил, словно взрослый дядя, когда он хочет сделать сюрприз для малыша:
— Самодержца всея Руси!
— В русской истории не было прецедента, чтобы выкреста возвели на русский престол. Хотя поговаривали, что Петра Великого нарекли жидовином из колена Данова, потому как по крещению дано было имя Исаак, но это, так сказать, домыслы староверов, выражаясь фигурально.
— Леон, ты не дослушал. Ты станешь каганом всея Руси.
— Ты хочешь возродить Хазарский каганат?
— Вовсе нет. Ты незаметно превратишь весь евразийский хартленд в Хазарию, как то было во времена Рюрика, Игоря и святой княгини Ольги, его жены. Они платили дань хазарам. Только вместо хазар Русью будут править русоненавистники из числа самих же русских. Чертовские ловкий ход, а?
— И где я таких наберу?
— Предатели на Руси никогда не переводились от Гостомысла, Марфы-посадницы, князя Курбского до наших дней. Все русские для которых солнце всходит на чужой земле, где они держат вывезенные капиталы, — мои избранники. Они тебе помогут создать Анти-Русь.
— И что я должен буду сделать?
— Ты должен всего-навсего проиграть войну.
— Понимаю, придёт новый князь Святослав и расхерачит мой каганат ко всем чертям?
— Нет, Леон. Придёт не новый Святослав, а весь цивилизованный мир ополчится на ненавистную Русь и проклятых русских.
— И дальше?
— Все люди доброй воли соберутся и пойдут в последнюю битву против русских для окончательного и безоговорочного решения проклятого «русского вопроса».
— Крестовый поход? Ведь сам же хвастался, что ты самый-пресамый интернационалист и гуманист.
— Да, я гуманист, потому что дарую людям свободу от греха, и, следовательно, радости плотской жизни. Я интернационалист, потому что все люди мне одинаково отвратны. Но с русскими у меня отдельные счёты.