Подкидыш из прошлого
Шрифт:
– И что она?
– Если честно, не помню. Мне кажется, она ничего не ответила по этому поводу. Наверное, решила, что я пошутил. Но зачем ты спросил об этом?
– Понимаешь, если выстроить последовательную цепочку всех событий, приключившихся с тобой, то напрашивается очень странный вывод.
– А именно?
– Матвей, тебе, конечно, сложно было сложить дважды два. Ведь завертелись такие невероятные дела с твоей женитьбой. И заметь, все этой происходило практически одновременно с известием о смерти американского дядюшки.
– Илюха, что-то ты
– Эк, куда хватил! – рассмеялся Кадышев.
– Все намного прозаичнее. Но если ты по-прежнему тупишь, раскрою карты. Итак, Ксения могла поделиться содержанием твоей эсэмэски с сестрой. Предположим, они даже вместе весело посмеялись над твоей якобы «шуткой». А что, если Арина не восприняла это в качестве шутки? А?! Сечешь?
Его слова вызвали у меня усмешку. Ох уж этот Илья. Вечно ищет черную кошку в темной комнате. Особенно, когда ее там и нет вовсе. Такого наплел, что в голове не укладывается. Но что-то заставило меня задуматься. Кадышев, не давая мне возможности разложить по полочкам нарисованную им картину и сделать вывод, что бы все это могло значить, продолжил:
– Эта пройдоха могла специально подстроить постельную сцену из чисто меркантильных интересов. Теперь понимаешь? Решила перехватить удачу у сестры. Дальше все и без меня лучше знаешь.
– Нет-нет. Этого не может быть. Во-первых, насколько мне известно у Ксюши с Ариной не было доверительных взаимоотношений. Они были слишком разные. Ксения любила сестру, но никогда не одобряла ее сумасбродных выходок. Не думаю, что она могла не ответить мне на СМС. И в то же время обсуждать его содержание с Аринкой. Что-то ты перемудрил, дружище.
– А я бы не сбрасывал со счетов этот вариант. Пути Господни неисповедимы. Мы не можем знать, какие темы обсуждали сестры, а каких вопросов не касались. Но факт остается фактом. Слишком неожиданно сестренка воспылала к тебе любовью. А все остальное – эффект снежного кома: чем дальше, тем веселее. Но, если ты не допускаешь, что это возможно, дело твое. Только будь осторожнее.
– Это я так, на всякий случай, - убедительно продолжал Кадышев.
– Даже если тебе придется жениться на этой аферистке, ну вдруг беременность действительно от тебя, то постарайся завершить все денежные операции, в том числе и о наследстве, до официального оформления брака.
Верить в этот бред я не собирался. Но в извилинах зашевелился червячок, напомнивший сегодняшний странный голос Арины, когда она звонила мне. Да и мамаша вела себя как-то странно. Неужели у них созрел план, и они решили сменить тактику?
Явно я поспешил пресекать разговор с Еленой Васильевной. Не мешало бы узнать, что она хотела мне поведать. Да еще таким скорбным тоном.
Но, как говорится, поздно пить Боржоми. Придется дождаться очередного звонка. Уверен, что в любом случае он последует. А мне на рожон лезть не стоит. Да и не стану я выказывать свою заинтересованность.
Терпение, мой друг. Терпение.
??????????????????????????
Глава 20
Не
Ощущения были довольно странные. Как это, совсем не зная человека, ничего для него не сделав, вдруг воспользоваться всем движимым и недвижимым, как значилось в документах, которые прислал на мое имя некий Смит Грачевский.
Сочетание имени и фамилии нотариуса вызывало недоумение. Это как? Получается корни у него наши. Значит можно надеяться, что он владеет русским языком. Хотя эта проблема и решается с переводчиком, но хотелось бы услышать напрямую ответы на все вопросы, вполне естественно возникающие у меня последнее время.
Грачевский встретил меня с распростертыми объятиями. К счастью, он вполне сносно говорил на моем родном языке. Как оказалось, отец у него русский, отсюда и фамилия. По документам он вообще-то Самуил, что в некоторой степени роднит его с нашим Семеном (такие свои соображения он мне выложил в первые минуты встречи). В принципе, для простоты общения, ник Сэм – прекрасный вариант.
И вообще Сэм оказался достаточно общительным и приятным нотариусом. Никакой напыщенности, вычурности фраз и тому подобных выпендронов, зачастую присущих этой категории людей.
На ломаном русском он радостно сообщил мне все подробности поисков наследника, то бишь меня.
– Ты понимаешь, - я бы давно отказался от этого дела. Слишком много сил пришлось приложить, чтоб выйти на твой след. Но Аркадий был моим другом, и я обещал ему выполнить его волю.
– Зачем Вам понадобилось мое личное присутствие здесь? Ведь можно было завершить процесс и без моего приезда.
– Видишь ли, такое условие выставил сам Астахов. Был у него такой странный пунктик. Его огромный особняк. Ничего удивительного в том, что при его капиталах он был владельцем огромного дома. Только этот дом был его гордостью.
Слушая подробный рассказ нотариуса, я пытался уловить связь между этим явлением и необходимостью моего приезда в Штаты. А он продолжал:
– Я сам пытался добиться вразумительного объяснения пункту в завещании, что наследующий должен обязательно приехать и, - тут он выразительно посмотрел на меня, - побывать в его особняке.
– Получается, он выставил условие, чтобы я остался жить в этом доме?
– Нет-нет. Это совсем не обязательно. Но он мечтал, что вдруг наследнику захочется поселиться в его любимом особняке.
– Так в чем же этот самый пунктик? Не понимаю.
Грачевский тяжело вздохнул:
– По рассказам моего друга, в его детских воспоминаниях присутствовал образ крохотной квартирки, в которой они с семьей жили в России. И он всегда с печалью рассказывал о том, что его комнатушка была настолько мала, что в ней помещалась только… как это называется,… кушетка и стул.