Подкидыш из прошлого
Шрифт:
– Поговорить надо было, - глухо, обреченно. – Я не собирался обижать Ксению и не сделал бы ей ничего плохого.
– Уже обидел! – зло бросает Туманов и пытается увести меня к машине.
– Моя вина есть, не буду спорить. Но мы разберемся и все выясним.
– А тут и выяснять нечего! – Антон отворачивается от Минина и бросает уже мне: - Пойдем!
Я не двигаюсь с места:
– Но документы?.. – спрашиваю неуверенно.
– Я сам с ним разберусь. Потом.
– И силой увлекает меня к машине. Усадив меня в салоне, Антон поворачивается к Матвею: - Встретимся
Чувствую себя вещью, которую зашвырнули на заднее сидение автомобиля с тем, чтобы потом воспользоваться мной по своему усмотрению.
– Антон, но нам действительно надо было поговорить. Всего лишь, - я не оправдываюсь. Только хочу убедить его в необходимости разговора, который нужен больше мне, а не Минину.
– Ксения, успокойся! – резко, все еще гневно восклицает он - я разберусь с этим негодяем. И документы у нас будут. И он больше не посмеет побеспокоить тебя. Будь уверена.
– Ты не прав! – я нажимаю на дверную ручку, собираясь выйти из машины. Одновременно слышу щелчок автоматической блокировки.
– Тебе не следует выходить, Ксения. Я же сказал, что все решу без тебя.
Не узнаю прежнего Антона. Прежде такой сговорчивый, покладистый, сегодня он превратился в диктатора, распоряжающегося мной как собственной вещью.
– Немедленно… открой… дверь, - тихо, но требовательно произношу с расстановкой.
– Ксюша, я тебя умоляю, - совершенно другим тоном, как всегда мягким, добрым, - не глупи. Ну что ты хочешь от него услышать? Что он по-прежнему любит тебя? Вздор! Человек, предавший однажды, предаст опять.
– Я не про любовь. Мне надо все знать про Ромку, про Арину. И я хочу все услышать от Матвея. Так понятно?
Мы встречаемся взглядами в зеркале. Туманов молчит. Битва взглядов продолжается несколько секунд. Затем Антон вздыхает. И, словно смирившись с чем-то неведомым мне, снимает блокировку дверцы.
– Поступай, как знаешь, - отворачивается. – Тебя подождать?
– Не думаю, что беседа будет короткой. Поезжай, - говорю отрывисто, уверенно, даже с вызовом.
Моя решительность исчезает по мере того, как я оказываюсь вне салона машины. Лихорадочно соображаю, что же дальше? Не бежать же к Минину. Застыв в сомнении, стоило ли оставаться без поддержки Антона, отыскиваю глазами Матвея. Вижу его удаляющийся силуэт. В этот момент Антон нажимает на газ и на бешенной скорости исчезает из виду.
Ну вот, теперь осталась одна. Ни Антона, ни Матвея. Не бежать же на самом деле вдогонку. Слезы уже наворачиваются на глаза. Но тут Матвей неожиданно оборачивается, словно подслушав мое отчаяние. И чуть ли не бегом приближается ко мне.
– Ты… передумала уезжать? – в его голосе нет прежней пылкости, но глаза выдают радость.
– Да, Матвей, нам обо многом надо поговорить. – Стараюсь произносить слова спокойно, но внутри все дрожит, в голове – сущий ад, в глазах застыл вопрос: «Что дальше?»
– Может, зайдем в кафе. Там можно спокойно обсудить все, что тебя интересует.
Матвей тоже волнуется. Старается придать голосу равнодушную вежливость. Киваю ему в ответ. И мы молча идем по улице в поисках ближайшего
Со стороны мы, наверное, похожи на два совершенно чужих человека, которых никогда ничего не связывало. Просто нам надо решить важные вопросы, поэтому мы идем в одном направлении. Рядом. Но не вместе.
По-другому и быть не может. Ведь моя цель – прояснить ситуацию с отцовством, получить согласие на тест или отказ Матвея от Ромы. И все. А Минин вызвался мне помочь в этом. Наверное, так?
Но вот и кафе. Сейчас разрешатся все мои сомнения. Надеюсь, Матвей поступит по-мужски – поможет с документами на усыновление Ромки.
??????????????????????????
Глава 56
Мы сидим друг против друга. Дымящийся в чашках кофе, казалось бы, должен располагать к беседе. Но оба ощущаем неловкость и никак не находимся, с чего начать разговор.
Изредка поглядывая на Матвея, я мысленно отмечаю, что он почти не изменился. Те же выразительные глаза-шоколадины, обрамленные густыми черными ресницами. Та же коротко остриженная бородка, скорее похожая на трехдневную щетину, правда, как всегда, аккуратную. Тот же пытливый взгляд. Вот только брови сдвинуты к переносице. А между ними глубокой бороздкой пролегла морщина. Ее раньше не было.
Матвей, медленно помешивая ложечкой кофе, напряженно молчит. Наверняка, тоже ищет изменения во мне. Злюсь на внезапно вспыхнувшую глупую мысль, что, наверное, я постарела, и он разочарован. Тут же прогоняю ее.
В затянувшемся молчании пучками вспыхивают вопросы, которые мучали меня после предательства Минина. И которые я мысленно задавала ему, не получая ответа и мечтая задать при встрече.
Но сейчас внимание задерживается только на одном вопросе Минина ко мне о каком-то сообщении от Кадышева. Вскидываю глаза на Матвея. Он перехватывает мой взгляд и встревоженно спрашивает:
– Что-то не так?
– Нет, ничего. Мне надо кое-что выяснить, - при этом достаю телефон и прокручиваю сообщения. Там ничего за последние дни нет.
– Так ты говоришь, Илья отправлял мне сообщение? Только правду. Это очень важно.
– Ну да, я пытался сказать тебе об этом, но тут… ты сама знаешь, что произошло.
– И о чем он писал?
– Дословно не знаю, но сообщал тебе о моем приезде. Просил срочно перезвонить или написать, где мы можем встретиться. Ответа мы не получили. И я решил приехать в надежде, что найду тебя… Так оно, собственно говоря, и случилось. В обратном случае я собирался позвонить тебе. Не знал, что ты замужем. Прости, если у тебя будут неприятности из-за моего приезда.
Слушаю его вполуха. Галопом проносятся ужасные мысли: «Неужели Антон посмел… Нет, не верю. Скорее Илья что-то напутал. Написал, но отправить забыл… по ошибке.»
– Ты меня слышишь, Ксения?
– Да… слышу. Скажи, Илья мог не отправить сообщение?
– Скорее нет, чем да. Он писал тебе в моем присутствии. А когда закончил сообщение, выразительно нажал на клавишу, сопроводив свое действие возгласом «Отправить!». Я еще без конца настаивал, чтоб он проверил, не пришел ли ответ. А что?