Подкидыш из прошлого

Григ Гала

– Прости… я не сумела сохранить нашего малыша...

– Нашего малыша? Я правильно понял, Ксюша?

– Да, Матвей, я не уберегла его… потеряла.

– Но, Ксения, почему ты мне ничего не сказала?

– Я ведь и сама не знала, что… - слезы, сдерживаемые так долго, наконец, обрушиваются бурным потоком. Они застилают глаза, пытаются затуманить разум.

Матвей пытается обнять меня, успокоить. Но если допустить новое прикосновение его рук, вновь ощутить биение его сердца… я уже вряд ли смогу владеть

собой.

– Все, Матвей, все! Теперь уходи! Кира! – стремительно входит взволнованная медсестра.

– Проводите Матвея. Он уже уходит… Совсем уходит.

Глава 9

Ну вот и все. Сегодняшний день вместе с его событиями обмену и возврату не подлежит. Матвей ушел. А я осталась одна. Совсем одна.

Правильно ли я поступила? Ведь Минин искренне раскаивался. Почему-то вскользь высказал свое недоверие к Арине. Оправдывается? Нет, не в его характере.

Я была слишком резка с ним. Но иначе нельзя. Не ожидала от себя такой твердости. И о ребенке зря сказала. Матвей, кажется, остался безразличен к новости о ребенке и о том, что малыша не будет. Скорее, даже обрадовался. Зачем ему наш ребенок, если собрался создавать семью не со мной.

Неужели он так жесток? А я, влюбленная и доверчивая, не замечала в нем ничего плохого. Как же сложно объяснять себе необъяснимое. Матвей – предатель? Арина – воровка моего счастья?

Как постичь все это? Как не ошибиться?

Но я, наверное, все-таки должна была выслушать его. Может, было бы легче понять и принять измену. При этой мысли рука потянулась к телефону. Надо вернуть Матвея! Пусть расскажет все по порядку.

Лихорадочно набираю его номер. Гудки, гудки, гудки. Не хочет отвечать. Ну что ж, этого следовало ожидать.

Пальцы забегали по кнопкам: «Вернись. Давай поговорим». И тут же стираю СМС. Зачем продлевать агонию? Все и без того ясно. Матвей разлюбил меня. Теперь любит Арину. Так бывает. Любовь невозможно удержать силой. Она не терпит оков. А женитьба – это и есть оковы. Значит, Матвей не был готов к созданию семьи.

Но ведь Арина сказала, что это нашей с Матвеем свадьбы не будет. А их состоится. Что же это получается? Им достаточно было одного вечера, вернее ночи, чтобы решиться на такой шаг. Мы же с ним зря откладывали его целых три года.

Но самое страшное впереди. Невозможно избежать разговора с Ариной. Я попрошу ее не терзать меня.

– Ну что, голубушка, как дела? – Валерий Афанасьевич внимательно смотрит на меня. – А что это с Вами? Откуда эта бледность на фоне пунцовых щек? Что так разволновало? – дотрагивается до моего лба: - Э, милая, да Вы опять с температурой!

– Кира Петровна, градусник поставьте. – Пока медсестра бегает за градусником, мой доктор просит проследить глазами за его пальцем. Посмотреть вправо, влево, дотронуться до кончика носа с закрытыми

глазами.

Затем, взглянув на деления термометра, горестно качает головой:

– Ай-я-яй! Я-то к Вам с хорошей новостью о выписке. А Вы, голубушка, температурить вздумали. Да и пульс сумасшедший. Остаемся еще на пару деньков, понаблюдаемся. Невропатолога пригласим. Мдааа…

– Но я и не… - пытаюсь успокоить добрейшего доктора и сказать, что я совсем не спешу покинуть больничную палату.

Но он, продолжая горестно покачивать головой, уже уходит, дав медсестре указания.

– Что же Вы так переживаете, - сочувственно шепчет Кира Петровна, - … и зря выпроводили молодого человека. Очень уж он переживает. Прям жалко его.

Знать бы ей, как мне самой жалко Матвея. И себя.

Отвернувшись к окну, с удовольствием думаю о том, что возвращение домой откладывается еще на несколько дней. Хоть что-то хорошее промелькнуло за день. После порции инъекций, вероятнее всего с конкретной дозой успокоительного, незаметно засыпаю.

***

Матвей

– Ну вот и поговорили! – быстро шагаю по больничному коридору, не замечая, что разговариваю вслух сам с собой. У входной двери лоб в лоб сталкиваюсь с матерью Ксении. Только этого и не хватало!

– Куда это с такой скоростью? С Ксюшей что-то?! Она уже собралась? – засыпает меня вопросами Елена Васильевна.

Смотрю на нее в упор, но смысл вопросов доходит с трудом.

– Да что с тобой, Матвей? На тебе лица нет. Что происходит?

Я взрываюсь:

– У Арины своей спросите! – бросаю с нескрываемой злостью и пулей выскакиваю из вестибюля. Вдогонку слышу вполне естественный вопрос:

– При чем тут Ариша, я ведь о Ксюше спрашиваю. Сумасшедший какой-то.

На улице противный моросящий дождь. Октябрь.

Быстрая ходьба не успокаивает. Ругаю себя на чем свет стоит. Не сумел найти правильных слов! Мямлил ерунду какую-то. Надо было просто напомнить, что нас ждут в ЗАГСе. Завтра. Точно! И я не собираюсь ничего отменять.

Что там мать ее сказала? Выписывают. Вот и хорошо. Завтра утром буду у них. Цветы надо купить…

– Совсем очумел, мужик? Не видишь, куда прешь! Женщину беременную чуть не сбил! – непонимающе озираюсь. Оказывается, это ко мне.

– Из-ви-ни-те, - смотрю на молодую женщину, опускаю глаза на ее большой живот: - Простите меня. Я не хотел…

– Смотреть надо, - возмущенно отвечает ее спутник.

А я стою посередине тротуара. Мозг пронзают страшные слова: «… я не сумела сохранить нашего малыша».

Только сейчас до меня доходит их смысл. По инерции делаю еще несколько шагов и оседаю на корточки рядом с ближайшей скамейкой. В голове набат: не уберегла… потеряла… Так вот откуда болезнь! Как же так?! И почему врач от меня скрыл истинную ее причину?