Подкидыш

Хейер Джорджетт

Он презрительно посмотрел на воспитателя и проговорил:

— Да, из рассказов Тома я понял, что вы жалкая и гнусная личность, и полагаю, что от вас можно было ожидать того, что вы изобретете подобную историю для собственной защиты! Это Том ударил вас по голове, и я думаю, что это вам известно, и вы надеетесь, что он будет слишком напуган, чтобы сказать правду.

— Сэр, я убежден, что мне не обязательно опровергать подобные злобные обвинения! — сказал мистер Снейп, взывая к своему нанимателю.

— Правда состоит в том, — продолжал герцог, игнорируя его, —

что я наткнулся на вашего сына, сэр, около Бэлдока. Он сообщил мне, что сбежал от своего воспитателя, и собирался добираться в Лондон или на морское побережье, где хотел бы завербоваться на барк юнгой. Ему не повезло, его избили и ограбили. Он находился в прискорбном положении, и я привел его с собой в гостиницу, где остановился. — Он улыбнулся. — Возможно, я должен был настоять на том, чтобы он вернулся к вам тогда же, но я почувствовал к нему большую симпатию, потому что мне тоже досаждали воспитатели, — прибавил он задумчиво. — И я сомневаюсь, что смог бы заставить его сделать это, потому что он непременно сбежал бы, если бы я предложил ему подобное. Вместе с тем мне показалось, что он будет находиться в большей безопасности, путешествуя в моем обществе, чем бродя в одиночестве по стране. Я намеревался взять его в Лондон, но различные непредвиденные обстоятельства потребовали моего присутствия в Бате. Вот вся история в двух словах.

Мистер Мэмбл, который слушал его со все возрастающим гневом, выразил мнение, что он — весьма ловкий и опытный мошенник, и попросил констебля исполнить его долг. Констебль, на которого речь герцога произвела некоторое впечатление, надменно сказал, что ему не нужно напоминать о долге, который он и сам всегда исполняет и спросил у герцога его полное имя.

— Адольф Джиллети Вернон Вейр, — ответил герцог холодно. — Вы желаете, чтобы я также перечислил вам свои титулы?

Мистер Мэмбл прорычал:

— Прекратите молоть чепуху, а? Ваше имя Руффорд!

— Нет, это лишь один из моих меньших титулов.

Констебль отложил перо.

— Ну-ка, послушайте, — сказал он спокойно. — Если вы его сиятельство герцог Сейлский, вам придется доказать это, потому что это не похоже на правду, и по вам не скажешь, что вы герцог, да вы тогда и не остановились бы в «Пеликане»!

Мистер Снейп улыбнулся со злобным удовлетворением.

— Несомненно, у вас с собой есть визитная карточка, сэр? — произнес он.

— Это в точку! — согласился констебль, просияв и с надеждой глядя на герцога.

Герцог, уже вполне уверенный в своей неприязни к мистеру Снейпу, сказал, слегка покраснев:

— Нет, у меня ее нет. Я… я путешествую инкогнито.

Мистер Мэмбл сардонически засмеялся.

— Эй, готов в этом поклясться! Сколько времени мне еще здесь терять?

— Но у меня есть мои часы! — вдруг вспомнил герцог, доставая их из кармана и выкладывая на стол. — Вы видите, что с одной стороны на них выгравированы мои гербы, а с другой — буква «С».

Все трое пристально осмотрели часы, и у констебля появилось выражение неловкости в глазах. Однако мистер Снейп заметил, что такому прожженному жулику ничего не стоит пройтись по чужим

карманам и почувствовал, что выиграл очко в свою пользу. Тогда у констебля появилась удачная мысль, и он с некоторым облегчением сказал:

— Все легко устроить, и я не сделаю ошибки. Я пошлю человека в Чейни, которое принадлежит его светлости герцогу Сейлскому, и если этот господин — герцог, его легко опознают те, кому он известен.

Мистер Мэмбл, наблюдавший за герцогом, надменно проговорил:

— Не нравится, а, приятель?

Герцогу это совсем не понравилось. Ему казалось более, чем вероятным, что те, в чьем ведении находится Чейни, с негодованием отвергнут предположение, что он может оказаться в батской тюрьме; тем более если бы они узнали, что он приехал в Бат без обширного гардероба и без сопровождающих, они, разумеется, отказались бы поверить в это. Ему, впрочем, не очень хотелось, чтобы они поверили в это, потому что это их так шокирует, что он вынужден будет пуститься в долгие и утомительные объяснения.

— Нет, мне не нравится это, — заявил он. — У меня нет желания сидеть здесь остаток дня, пока кто-то ездит в Чейни и обратно. У меня есть мысль получше. — Он повернулся к констеблю. — Вы знакомы с лордом Гейвудом? — спросил он.

Констебль признал, что хорошо знаком с лордом Гейвудом, и добавил несколько язвительных замечаний по поводу резвых понятий молодого джентльмена о развлечениях.

— Он не дерется с караулом? — сочувственно спросил герцог. — Я сам этим не занимаюсь, но я уверен, что это случается с Гейвудом, когда он навеселе. Дайте мне перо и бумагу, если вас это не затруднит.

Мистер Мэмбл сразу же начал протестовать против дальнейшей траты времени, но констебль, на которого (несмотря на всю неприязнь к молодому джентльмену) имя лорда Гейвуда оказало известное действие, нашел письменные принадлежности и сказал мистеру Мэмблу, что лучше было бы не действовать поспешно.

Герцог сел за стол и начал писать письмо своей нареченной.

«Дорогая Хэриет, я боюсь, что ты меня бросишь, потому что я арестован, как опасный мошенник. Если я не смогу убедить мистера Мэмбла, что я — действительно я, ничто не удовлетворит его, кроме моего незамедлительного заключения в темницу. Я умоляю о прощении за причиненное беспокойство, но, пожалуйста, расскажи все Гейвуду, передай ему низкий поклон и попроси прийти в тюрьму, чтобы установить мою личность. Всегда твой, Сейл.»

Он сложил это послание, надписал на нем адрес и передал констеблю с указанием немедленно доставить его на Лора-Плейс. Констебль сказал, что он сделает это и, извиняясь, прибавил, что долг есть долг, и он надеется, если сделал ошибку, это не поставя ему в вину.

Герцог уверил его в этом, но мистер Мэмбл взорвался гневом и сказал, что все эти дурачества не помогут ему найти мальчика.

— Хорошо, я помогу вам найти его, если вы сами пойдете его искать, но только не берите с собой этого человека, — посоветовал герцог. — Тогда вы сможете спросить у него, украл я его или нет, и, надеюсь, вы будете удовлетворены тем, что я его не похишал.