Подкова на счастье
Шрифт:
– Хорошо, хоть так...
– тяжело вздохнул кентавр.
– Важный разговор предстоит нам. Готов ли ты к нему?
– Внимательно ловлю каждое твоё слово!
Буцефал фыркнул, брезгливо дёрнул губой и стал говорить:
– Я внушил Александру, что он сын бога. При первом же нашем свидании я сказал, что послан с Олимпа для того, чтобы помочь ему совершить великое предназначение - покорить Вселенную, создать империю человечества, объединённую одним правлением и одной философией. Только так можно положить конец распрям и эгоизму!
Аристотель почтенно склонил голову. Такая оценка была ему приятна.
– Я согласен с твоей этикой. Только действие и стремление к цели достойны разумного существа. Я тоже внушаю мальчику: "Умей хотеть! В этом твоя сила!" Значит, мы на одном пути и должны стать союзниками... Что скажешь?
Учёный сжал виски ладонями. Мучительно искал отзвук в своей душе.
– "Завоевать", "покорить" - я страшусь этих понятий! Прольётся море крови... Оружием воспитывать народы?.. Ты не боишься: человек, который считает себя богом, превратится в чудовище?
– Другой дороги нет. Считай, это опыт. Посмотрим, какой получится результат. Ты можешь стать отцом всемирной философии. Мы просим найти для нас лучший тип государственной власти... Согласен?
– Что ж, я попробую.
– Впереди нас ждут славные дела!
Огромная долина колыхалась от обилия воинов. Персы стояли сплошной стеной. В лучах восходящего солнца сияли их боевые колесницы.
Буцефал пританцовывал от весёлого возбуждения, яростно хрипел.
Александр привстал на стременах, взволнованно глянул вдаль.
– Что это? Почему такой блеск? И тут колесницы дрогнули и ринулись на греческое войско. Каждая из них была окружена заревом ярких лучей.
– Это серпы!
– закричал царь.
– По бокам - серпы! Они срежут пехоту!
Буцефал тоже понял: смертельная опасность нависла над первой фалангой. От этих минут зависит исход битвы. Решение пришло само собой.
– Пусть бьют в щиты!
– воскликнул кентавр.
Александр сразу понял его.
Гортанный крик команды разорвал воздух. Повторенная десятками разгорячённых ртов, она разбежалась вдоль линии фронта.
Вспыхнули выхваченные из ножен мечи. Воины ударили ими в медные щиты. Грохот, звон густой волной покатился над полем.
Цепь колесниц, казалось, споткнулась об этот вал. Испуганные лошади шарахнулись в сторону, повернули назад. Они врезались в боевые порядки персов.
Буцефал взвился на дыбы, издал победный рёв и бросился в этот промежуток.
– За мной!
– крикнул Александр.
Конная гвардия македонцев вклинилась в образовавшуюся брешь - там, на возвышении, окружённый рослыми телохранителями, стоял царь Дарий. В его глазах - дикий страх.
Сминая врагов на своём пути, Буцефал рвался к персидскому владыке. Поднимались и
Тонкая, горячая струйка брызнула на лицо Дария. Он провёл ладонью кровь, пока чужая... Великий деспот Азии, перед которым трепетали народы, вскрикнул от ужаса, вскочил на коня и бросился прочь с поля битвы.
Увидев это, персы дрогнули и побежали.
– Рубите их! Рубите!
– визжал Александр.
– Надавить! Всей мощью! Всеми силами! Без пощады!
Буцефал скосил взгляд и остановился...
И новый кадр. Теперь уже Индия.
Александр сидит на берегу могучей реки. Длинностволые, стройные пальмы нависли над ним, даря желанную прохладу.
Рядом, склонив голову, лежит Буцефал. У него измождённый, подавленный вид. Судорожно дёргаются мокрые бока. Хриплый клёкот вырывается из горла.
– Ты устал вчера?
– заботливо спросил Александр.
– Да, бой был тяжёлый. Как ты сумел внушить лошадям, чтобы они не боялись слонов? Этих огромных чудовищ, вооружённых белыми клыками... Если бы не ты, кавалерия превратилась бы в дикое стадо!
Буцефал промолчал, с укоризной глянул на царя.
– Сегодня прибыл гонец с посланием от Аристотеля, - раздражённо сказал Александр.
– Он упрекает нас в жестокости. Старику легко рассуждать в тиши своего Ликея. Он считает, идея добра должна объединить мир. Глупости!.. Человек подл, коварен и ленив... Его постоянно нужно держать в страхе, только тогда можно им управлять. Вот прислал символ...
Царь достал из шкатулки статуэтку - "обезумевший воин душит сам себя".
– Как думаешь, на что намекает? Может, в Греции зреет заговор и меня хотят убить?
Буцефал тоскливо посмотрел на подарок Аристотеля.
– Да, мудрец прав...
– грустно ответил кентавр.
– Я давно думаю об этом. И сердце разрывается от боли. Помнишь: без жестокости отвага! Так я учил тебя... А что вышло? Наш освободительный поход против восточных тиранов превратился в резню. Ты уничтожаешь целые города. Ты убиваешь близких товарищей, которые смеют тебе перечить. Тебе всюду чудятся заговоры. Честолюбие перешло в тщеславие, смелость - в безрассудство, гордость - в манию величия... Ты сам задушил всё лучшее. чем наградила тебя Природа.
– Замолчи!
– гневно воскликнул Александр.
– Я сын Бога! Мною руководит высшая сила! Если будешь мешать, я и с тебя шкуру сдеру!
– Не стоит утруждать себя. Я ухожу сам. Меня убил яд совести...
Кентавр протяжно вздохнул и закрыл глаза.
Александр бросился к нему на шею.
– Буцефал! Не покидай меня! Не смей! Я приказываю!
Он ощутил холод, который разливался по телу кентавра, и громко, не стесняясь слез, зарыдал.
К вечеру Никита и Патрик остались одни. Утомлённый впечатлениями дня, Треверс отправился спать, а Зеленков сказал, что должен как следует накормить и обмыть Патрика.