Подлинная история девочки-сорванца.
Шрифт:
Было очень страшно, когда огромный цветок хотел пообедать нашим космонавтом, громадные летающие ящеры атаковали катер, двуногие ящеры нападали, космонавты отстреливались…
Одного космонавта даже ранили, и робот ему давал какие-то пилюли, открыв гермошлем…
Мальчишки потом говорили, что им жалко робота, который погиб в кипящей лаве, а вот мне его нисколько было не жаль, потому что он, пытаясь спастись, хотел в эту лаву сбросить космонавтов. Пришлось его сломать…
Жуткий фильм! В конце показали, что на этой
Что интересно, фильм был советский, а экспедиция была советско-американская, причём астероид погубил американский корабль, оставшийся на орбите, и экспедиция очень мирно, по-товарищески, вела совместные исследования на планете Бурь.
Под громадным впечатлением мы покидали кинозал, обмениваясь между собой понравившимися моментами.
– Писить хочешь? – спросила я у Юрика. Тот смущённо кивнул, и мы зашли в туалет, отстояв очередь. Толик быстро убежал в своё отделение, даже не предложив помочь, и мне пришлось писить Юрика, потом и самой, повернув брата к себе спиной.
Потом отправились к Толику.
Солнце уже взошло, стало тепло, хотя солнышко бродило где-то по южному краю неба.
Так и дошли до памятного обшарпанного дома, переживая ещё события фильма.
Вокруг дома был разбит маленький садик, окружённый забором. Толик открыл калитку и предложил Юрику пока поиграть здесь. Довольный Юрик сразу начал лепить снежную… нет, снежного мальчика, а мы пошли в квартиру Толика.
Зайдя, я чуть было не задохнулась от спёртого воздуха, папиросного дыма и крепкого перегара.
За столом сидели мужчина и ещё довольно молодая женщина, уже навеселе.
На столе, в живописном беспорядке, стояли разорённые тарелки с салатами и бутылка портвейна, почти пустая. Увидев эту картину, я сразу поняла, что разговора не получится. Но сразу уйти не удалось.
– А, явился! – неприятным голосом сказала женщина, - Где болтаешься, щенок?! С девчонками он гуляет! Об отце совсем забыл? На вот деньги, сбегай в магазин! – бросила она на стол мятую зелёную бумажку, - «Московскую» возьми. Сегодня Вера работает, она отпустит…
– Не ходи! – задержала я Толика за рукав.
– Ты что это, сучка, здесь командуешь?! – разозлилась женщина, пытаясь встать\
– Яна! – прикрикнул мужчина, - Помолчи! С кем это ты, Толя?
– Это моя соседка по парте, Саша… - Тихо сказал Толик.
– Она твоя подружка? – Толик кивнул, опустив глаза, которые уже блестели.
– Сходите в магазин, помогите отцу… - папа Толика, тяжело опираясь на палку, попытался подняться, но сел обратно. Потом взял «беломорину» и закурил, внимательно нас разглядывая.
– Толик, как зовут твоего папу? – спросила я друга. Тот длинно всхлипнул и сказал: - Максим… Максим
– Максим Сергеевич! – процедила я сквозь зубы, - Никуда Толик больше не пойдёт! Вы его вообще больше не увидите! Лучше я заберу его к себе, чем его отдадут в интернат, или в детский дом!
– Да забирай! – махнула рукой женщина, - Нам такого добра не нать…
– Янка! – стукнул кулаком Максим, - ты забываешься! Это мой сын! И я его никому не отдам!
– Отдашь! – разозлилась я, - Ты над ним издеваешься, даже не кормишь, а ещё «сын, сын»!!
Папа Толика, уже не опираясь на палку, вскочил на ноги:
– Что ты мелешь, мелочь х…а?! Я!..
Мы попятились, но убежать нам не удалось. Открылась дверь и вошёл немаленький дядя, гордо потрясающий авоськой с десятком бутылок «Жигулёвского» пива.
– Во! Достал! – воскликнул он. Потом, не разглядев сразу после яркого солнца нас, удивился:
– О! А кто это у нас в гостях? Толик с подружкой?
– Ещё один! – злобно сказала я, пытаясь выйти, - Алкаши проклятые!
– Зачем ты так, девочка? – дядя не разозлился, а, как мне показалось, смутился, уже не гордясь своей добычей, он сунул звякнувшую сетку в угол.
– Зачем? – воскликнула я, - Посмотри туда! – показала я рукой на застолье, - Как здесь можно жить ребёнку?! Пустите! – я оттолкнула дядю и выскочила, крепко держа Толика за руку, на улицу.
Юрик вдохновенно играл в садочке. Я собиралась окликнуть братка, но тут вышел дядя.
– Ребята! – позвал он нас, - Подождите!
Мы остановились. Я достала свой носовой платочек и стала вытирать слёзы плачущему от стыда Толику.
– Что ещё? – сердито спросила я.
– Простите нас.
– За что?
– Мы действительно, слишком… - тут раскрылась дверь и вышел папа Толика, крепко зажав в зубах мундштук папиросы и опираясь на свою палку.
– Толька! Марш домой!
– Макс, погоди…
– Не вмешивайся, Колька! Это мой сын!
– Сын? – удивилась я, - Когда он дома не ночевал, ты хватился его?!
– Подожди, девочка, - загородил меня собой дядя Коля, - Макс, успокойся!
В это время мимо проходил инвалид войны на деревянной самодельной ноге. На одном плече он нёс коромысло с двумя большими вёдрами, третье ведро он нёс в руке.
– Снова скандалишь, сосед? Когда на работу устроишься? Всё на ребёнке ездишь? Трутень! – сплюнул он.
Максим Сергеевич как-то сдулся, стал меньше ростом. Подумав, он вдруг предложил:
– Толька, давай, я тебе доверенность напишу? Будешь получать деньги и распоряжаться ими…
– Толку то, - опять подала я голос, выглядывая из-за широкой спины дяди Коли, - Надо будет, вытряхните из Толика всю душу, вместе с мелочью…
– Не вытряхну, обещаю. А с девочкой, Толик, дружи. Девочка правильная, - я хмыкнула, направляясь к Юрику.