Подлинная история III Мировой войны
Шрифт:
Н-да. Пропаганда в Штатах на высоте. Она как хороший шампунь — так промывает мозги, что даже перхоти на них не остается.
Но все это меркло, по сравнению с тем, как обрабатывали извилины в Индийской ССР и в Монгольском Рейхе. Здесь уместно будет сказать, что Хитлер обскакал Сталинса. Ловким маневром фюрер вырвал из пропагандисткой колоды индийского генсека двух козырных тузов — Чапаева и Петьку.
История эта запутанна и загадочна. Восстановить истинный ход событий не легко. Однако, историческая справедливость требует скрупулезного отчета об этом эпизоде пропагандисткой войны.
Но,
Все они были похищены монгольским спецназом по заказу Гебельсона. А произошло это во время кровавой сечи на берегу Ганга. Чапай-хан нещадно ковырял беляков своей знаменитой золотой шашкой, стрелял их из маузера, обращал врагов в бегство — вобщем побеждал. Но вдруг неожиданно налетели монголоиды, повязали всю их шарагу и поволокли похищенных в сторону Улан-Батора. А на берегу оставили записку, где говорилось, что…они всех прощают, ни кого не винят, пусть никто их не ищет, любовь зла, я любила козла т. д и т. п..
Приехала милиция пошарила баграми по дну реки, затем порезвились водолазы. Ничего в общем-то не нашли, кроме штабного планшета с полковыми картами, где впрочем не хватало двух штук — дамы бубен и туза пик.
Видя, что ничего не получается, Сталинс послал на место трагедии бригаду испытанных акынов.
Справка: Акын — это зафрахтованный властью народный певец-сказочник. Он создает из ничего легенды.
Акыны сели в тенечке, попили чаечка, запустили косячок, взялись за балалайки и вмиг сочинили красивый рассказ-песню о том, как героически сгинул Чапай-хан и его отряд красных чудо-богатырей. Этот миф лег потом в сюжет известной кинофильмы.
…А в это время, алчные красноармейцы и ничем не уступающие им в алчности белые подписывали с министром пропаганды Гебельсоном многомиллионный контракт на сочинение анекдотов.
Кроме золотых тугриков, им выделялось секретная лаборатория и допинг. Этот допинг превышал самые смелые мечты строителей коммунизма: из горячего и холодного кранов хлестала водка, бассейн перед домом был заполнен рассолом с сельдью, и восьмипудовые мохнато-грудастые бабы делали бойцам тайский эротический массаж. Это устраивало абсолютно всех. Причём благородные белогвардейцы утверждали, что так они жили при царе, а сермяжные красные убеждали всех, что это и есть, обещанное Марксом, светлое будущее.
При такой смазки пропагандистская машина стала работать, как часовой механизм. Каждый месяц консорциум Чапайские анекдоты выдавали на-гора до полусотни словесных миниатюр.
После госприемки эти анекдоты печатались на плотной бумаге, украшались фотографиями голых девиц и нелегально разбрасывались по местам массового скопления людей на территории Индии.
Вот с тех пор персонажи Чапаев & C побили все рекорды всенародной любви. И как справедливо говорится в одной грузинской пословице: Будет
Несмотря на то, что Пушкин был популярен, все же он считался андеграудным поэтом и находился в опале.
Асандр Сергеевич занемог. Свое болезненное состояние он поэтически охарактеризовывал так: Хожу, как неразорвавшаяся граната. А так как болел своей болезнью А. С. Пушкин уже давно, то в общем-то он не удивился предложению участкового терапевта — подлечиться на стационаре.
Поэт был человек не богатый, поэтому его и положили в общую палату без телевизора. Ночью Сергеевич спал чутко и бил метко, — этими телодвижениями он контролировал перемещение тараканов по своему телу.
Эх! — думал в полудреме Пушкин — хорошо не то, что коровы не летают, а то, что тараканы не кусаются. Страшно представить, что случилось бы с человечеством если бы у этих тварей выросли зубы.
Каждое утро его палату посещали профессор от медицины Дантес и медсестра Наталья. Надо сказать, что профессор не произвел на поэта должного впечатления, а вот медсестра…О!!! Das ist Fantastisch! Из полушарий ее ягодиц можно было сложить большой школьный глобус.
Во время каждого обхода, эта парочка заставляла Пушкина вновь и вновь пересказывать историю своей болезни. На третий день Асандр Сергеевич не выдержал: это садизм какой-то! Вы, доктора дорогие, лучше запишите мой рассказ на магнитофон, а то когда я сам себя каждый раз слушаю, то плачу — так мне себя жалко становится.
Какой же ты гонористый, голубчик! Вот я вижу очки и шляпу носишь, а едкий, как кусок каустика в унитазе! — укоризненно сказал Дантес и вообще перестал подходить к койке поэта. Сергеич решил поискать сострадания у медсестры.
— Сударыня, у меня есть к вам один интимный вопросик! — обратился к ней Пушкин, и на сколько это было возможно, изобразил в своих глазах блудливость.
— Ну?! — рыкнула в ответ медсестра, видимо оценивая потенциальные возможности поэта, как нулевые.
— Только вы, Натали, не подумайте, что я к вам свои шары подкатываю! — как можно мягче продолжил Асандр Сергеич.
— Ну?! — повторила свой вопрос младший медработник. Видимо мужская настойчивость была ей за обычай.
— Мне бы судн, голубушка!
— Что?! — взревела медсестра и двинула весь свой буфет на поэта.
Её оскорбленное либидо бесновалось: Как вы смеете меня оскорблять! Мы, в конце концов, не в бордели и я не обязана все ваши прихоти исполнять! Нет, вы посмотрите, каков наглец, адмирал хрнов — судн ему подавай! Эдак вы оборзеете и потом выносить эту гадость меня заставите! Ой, мама дорогая! Зовите скорее доктора, этому больному надо вколоть успокоительное! Он — буйный!
Из психиатрического отделения срочно прибыли два медбрата. И Пушкин содрогнулся от причуд генетики… Наверное, мама этих братил, на заре становления человечества, беспорядочно сожительствовала с гориллами. В общем в их родословной, сам З. Фрейд ногу сломит.
Из всех всех шприцов и наборов медикаментов эти медработники прихватили с собой лишь дубинки.
Ну, что ж, — успел философски заметить Сергеич, — лекарство должно быть горьким, болезненным и недорогим. Только тогда есть шанс на успешное излечение.