Подлинная история тамплиеров

Ньюман Шаран

Однако кое-кто воспринимает эти признания с большей серьезностью. Они исходят из предположения, что по крайней мере часть из них указывает на события, в действительности имевшие место, из чего делается вывод, что тамплиеры являлись неким тайным мистическим и/или языческим обществом [329] . Однако, хотя братьев ордена и обвиняли в богохульстве и отрицании божественности Иисуса Христа, о какой-либо тайной программе тамплиеров нигде не упоминалось.

С моей точки зрения, многие из этих попыток объяснить случившееся не принимают в расчет, в каком положении оказались члены ордена и какие верования царили в том мире. Прежде всего, большая часть арестованных были не рыцарями, а «служащими братьями» или просто слугами. Средний возраст допрашиваемых в Париже составлял 41–46

лет. Самому Великому магистру перевалило за шестьдесят. Были среди них и совсем молодые люди, не достигшие двадцати и только что вступившие в орден. Это вполне объяснимо, поскольку всех мужчин в наиболее пригодном для воинского дела возрасте незамедлительно отправляли на Восток, а те, кто оставался во Франции, были либо слишком стары и немощны, либо еще молоды и не обучены. В результате в сети Филиппа попали самые слабые братья.

329

Эту точку зрения читатель найдет в книге: Michael Baigent, Richard Leigh and Henry Lincoln, The Holy Blood and the Holy Grail (London: Jonathan Cape, 1982; рус. перевод: Майкл Бейджент, Ричард Ли, Генри Линкольн. Святая кровь и святой Грааль. — М.: Эксмо, 2007). Я ни при каких обстоятельствах НЕ советую обращаться к этому труду.

Чтобы разобраться в обвинениях против тамплиеров и в их признаниях, следует понять, что в то время означало для людей слово «ересь». Еретику мало было просто уверовать в нечто, противоречащее церковному учению, — он должен был сохранить свою убежденность даже после того, как ему объяснили общепринятую точку зрения. Кроме того, ересь обычно не привлекала к себе внимание до тех пор, пока уверовавший в нее не пытался обратить в свою веру других.

Организованная группа еретиков, идущая наперекор церкви и светской власти, могла нанести обществу сокрушительный удар. Именно поэтому короли и другие правители полагали необходимым подобные группы уничтожать. Такая опасность возникла и проявилась с особой ясностью за пятьдесят лет до суда над тамплиерами, когда целые графства отказались повиноваться местному духовенству, обратившись к учению катаров.

Впрочем, теоретически церковь желала не карать грешников, а спасать их. А потому еретик, признавшийся в своем грехе, выказавший раскаяние и готовый этот грех искупить, должен был быть прощен и возвращен в лоно церкви. В случае с тамплиерами арестованных членов ордена заведомо сочли виновными. Один из летописцев отмечает: «Некоторые из братьев, рыдая, признались почти во всех вменяемых преступлениях, и им было дозволено раскаяться. Других же допросили с применением различных пыток или же устрашив их видом пыточных орудий. Третьих склонили к признаниям обещаниями. Многих же понудили присягнуть в справедливости обвинений муки заключения и нестерпимый голод» [330] .

330

Guillaume de Nangis, Chroniques capetiennes: Tome II (Paris: Paleo, 2002), p. 94.

После многих дней и недель заключения и пыток храмовники вполне могли прийти к выводу, что куда разумней признать все обвинения, подвергнуться искупительному наказанию и продолжать жить на свободе. В этом свете массовые признания арестованных вполне объяснимы. Вызывает недоумение другое: почему они в дальнейшем отказались от своих признаний? Удивлен этому и цитированный выше летописец: «Но великое их множество отрицало абсолютно все, в чем их обвиняли, и более того, те, кто первоначально признался, в дальнейшем отреклись от своих слов и упорствовали в отрицании своей вины до самого конца. Некоторые из них умерли под пытками» [331] .

331

Guillaume de Nangis, p. 94.

В конце концов Клименту надоело упорство, с каким Филипп продолжал допрос тамплиеров, не освященный согласием папского престола. Поскольку король утверждал, что действует от имени Гийома Парижского, папского инквизитора, Климент нашел лазейку. В феврале 1308 года он приостановил

полномочия членов суда инквизиции во Франции, «чем завел процесс над тамплиерами в тупик» [332] .

Однако пути назад уже не было. Во всем христианском мире тамплиеры либо сидели в тюрьмах, либо скрывались, все имущество ордена было конфисковано, а Великий магистр признался в леденящих кровь преступлениях, что, естественно, позволяло заподозрить в таковых и любого брата.

332

Sophia Menache, Clement V (Cambridge University Press, 1998), p. 218.

Климент, возможно, и надеялся сделать расследование деятельности ордена внутренним делом папского престола, но Филиппа это совершенно не устраивало. Король спустил с поводка борзописцев, натравив их на тамплиеров. Один из его законников, Пьер Дюбуа, сочинил так называемое «Воззвание народа», предположительно выражавшее мнение французов. Свой труд Дюбуа написал по-французски, и он был распространен по всему королевству. «Народ» со страниц этого произведения вопиял, что его повергает в ужас «содомия тамплиеров», что люди крайне обеспокоены признаниями членов ордена в богохульстве и задают себе вопрос: уж не подкупили ли храмовники папу, чтобы тот остановил расследование их преступлений [333] .

333

Georges Lizerand, Le Dossier de L'Affaire de Templiers (Paris, 1923), pp. 84, 86.

Это воззвание было направлено не столько против тамплиеров, сколько против папы Климента, который оказался довольно легкой мишенью. Не только мздоимство ставится ему в вину, но и тот факт, что папа расставил своих многочисленных родичей по выгодным местам в церковной иерархии. Причем оба обвинения имели под собой основания. Племянник папы Бернар де Фарг стал архиепископом Руана, другой племянник, Арно де Кантилуп, — архиепископом Бордоским, наконец, третий племянник, Гейяр де Прессак, получил место епископа Тулузского. Папа был всегда готов порадеть родному человеку.

У Климента были все причины для беспокойства, ибо сочинение Дюбуа упорно намекало, что понтифик, который не действует в интересах святой веры, должен покинуть свой пост.

За «Воззванием народа» последовала новая прокламация, на этот раз на латыни, которая жалила в основном тамплиеров, но вместе с теми призывала короля принять меры, дабы папа наконец очнулся от оцепенения. «Народ Франции изъявляет свою преданность королю и настоятельно просит Ваше Величество (посодействовать}, чтобы… несмотря на разногласие между вами и папой о наказании тамплиеров, он поклялся встать на защиту святой веры» [334] . Народ вновь побуждает короля помочь понтифику во исполнение своего долга осудить орден.

334

Georges Lizerand, p. 96.

И вот Филипп собирает некую группу представителей со всего королевства, в которую входят местные чиновники невысокого ранга и горожане, и от имени народа Франции излагает этому собранию возникшую проблему. Собрание решает, что дальнейшее бездействие недопустимо.

Климент уловил намек. И все же папа отказывается дать королю разрешение судить орден. В начале 1309 года он назначает комиссию, которой поручено опросить арестованных тамплиеров и собрать сведения для решения судьбы ордена в целом. Еще ранее папа объявил, что в октябре 1310 года состоится церковный собор, которому это решение и надлежит принять.

Расследование папской комиссии

Комиссия папы Климента, которую возглавил Жиль Эйслен, архиепископ Нарбоннский, собралась лишь 9 августа 1309 года. Епископы выпустили специальное воззвание, в котором предлагали всем, кто пожелает выступить в защиту тамплиеров, явиться в монастырь Святой Женевьевы в Париже.

В первый день работы комиссии таких желающих не оказалось.

То же во второй день.

То же и в третий день, хотя монастырский привратник Жан обошел весь город, выкрикивая приглашение.