Подлинная жизнь мадемуазель Башкирцевой
Шрифт:
пенсне, но когда признавался ей в любви, снимал его и взгляд его становился чарующ и
беззащитен. В его движениях было что-то детское и милое. Он заместил собой архангела
Габриэля, уехавшего в начале года к месту службы в Брюссель.
“Оставшись одна, я плакала, потому что Архангел уезжает. Ну что ж, тем лучше, всё
кончено. Ведь это могло плохо обернуться”. (Неизданное, 13 января 1880 года.)
Запись сделана в первый день Нового года по-русски, после любительского спектакля,
человек гостей. Были супруги Гавини, маркиз де Терант, месье де Планси, братья Божидар
и Алексей Карагеоргиевичи, князь Казимир Сутцо, Габриэль Жери.
– Выходите замуж за Казимира, - советовала мадам Гавини Марии, - вы станете княгиней и
будете вольны делать все, что вам заблагорассудится. Не упустите случай!
А мать на одном светском рауте подпихивает к ней какого-то мексиканца, у которого 27
миллионов:
“У него зловещая гримаса, заставляющая его постоянно как-то зловеще смеяться, и при
этом громадное расплывшееся лицо... Выйти за этого человека, это почти как за человека
без носа; какой ужас! Я взяла бы некрасивого, старого, они все для меня безразличны, но
чудовище - никогда!” (Запись от 26 апреля 1880 года.)
Князь Сутцо сделал предложение и она отказала ему. Он терпеливо ждал, чтобы сделать
предложение вновь. Он был забавен. Каждый раз, приходя в дом к Башкирцевым, он дарил
Мусе овощные и ягодные букеты. Это была то спаржа в цветах, то огурцы, уложенные в
букет в деревянном ящике, то клубника с ягодами на стеблях, окруженная розами,
камелиями и лилиями, то просто клубника и к ней маленькие горшочки со сливками. Вы
любите клубнику со сливками? Башкирцева очень любила клубнику.
“Во всем виновата клубника и овощи. Если бы он не делал этого, я бы даже не презирала
его; просто он был мне безразличен и противен”. (Неизданное, запись от 16 апреля 1880
года.)
Он купил ее картину за триста франков на благотворительном балу, чтобы сделать ей
приятное. Он трогал ее руки под предлогом узнать, нет ли у нее лихорадки и она
позволяла ему это делать. Он танцевал с ней на балах и она испытывала чисто
инстинктивное влечение к нему, просто как к мужчине:
“Добавьте к тому, что мне двадцать один год, и хотя у женщин животные инстинкты
развиты в тысячу раз меньше, чем у мужчин, всё же они существуют, и признайте, что
очень любопытно было бы знать, что означает быть любимой. Может быть, я говорю
слишком резко, но не ищите грубости в этих словах. Я считаю, что должна была сказать
это, потому что полагаю, что эти вещи играют какую-то роль в тех решениях, которые
иногда
Она не любит его, но тем не менее похолодела, когда он сказал ей, что сестры заставляют
его жениться. Невеста много старше его и Муся советует ему подождать, он воспринимает
этот совет, как надежду на ее согласие. Он буквально вымаливает у нее согласие, но Муся
пытается ему объяснить, на каком они свете.
– Моего приданого хватит только на булавки, остальное должен обеспечить муж.
В его голове созревает безумный план. У него в банке есть деньги, их может хватить на
два года хорошей жизни. Пусть она выйдет за него замуж, они поживут два года, а там
можно и развестись.
“ Между нами нет родства душ; это родство душ может быть связано с каким-то романом, с процитированным отрывком, а может быть, это выдумка, но всё же это самое важное на
свете. Разве я могу разговаривать с этим юношей? Нет. Я могу шутить, спрашивать, что он
делал и т. д. Мы даже можем вместе подшучивать над другими, если они глупы или если
мы придумали какую-то шутку, но до действительного понимания очень далеко, увы!”
(Неизданное, запись от 8 июня 1880 года.)
Когда ему приходится уехать по имущественным делам то ли в Бухарест, то ли в Лилль, она дарит ему на прощание медную свинку. По таким свинкам сходит с ума весь Париж, они делаются из золота, из эмали, из камней, из всего на свете, и служат талисманами. Она
хотела подарить ему евангелие от Матфея, но ограничилась свинкой, потому что он не
поймет Матфея.
Когда он возвращается, Мария встречает его крайне презрительно:
– Я не люблю вас. Станьте богатым, тогда посмотрим! Ограбьте банк, а если не можете, ступайте домой и размозжите себе голову о стену!
По-прежнему, рядом с ней и другие потомки других правителей, князья Карагеоргиевичи.
Божидар тоже художник и радуется ее успехам. Он открыл ее фамилию, когда она
представила свою картину в Салон, одному из своих друзей, а тот сообщил журналисту. В
газете было написано, что “мадемуазель Мари Башкирцева отправила свою картину в
Салон” и что ей всего девятнадцать лет, хотя на самом деле двадцать один. Вот они, те два
потерянных года! Девятнадцать лет и она уже участница Салона! Впоследствии ей еще не
раз будет “всего девятнадцать лет”.
Салон не принес ей удовлетворения. Даже вернисаж ей испортила мать, которая ворчала
всю дорогу, а увидев, что картина не покрыта лаком, решила, что кто-то специально
посоветовал дочери не делать этого, чтобы картина выглядела хуже. В который раз уже