Подлинное чувство
Шрифт:
Мэделин так устала за этот вечер, что у нее слипались глаза. Время близилось к полуночи; улицы уже опустели.
– Дай Бог, чтобы ты оказалась права, – прошептал Алан, судорожно сжимая руль. Его лицо посерело от усталости. – Невыносимо было видеть ее такой затравленной, измученной болью. Страшно подумать, что с ней будет, если мы потеряем и этого ребенка. Эбби просто не переживет! – Лицо Алана страдальчески искривилось, точно он вот-вот заплачет.
– Ей сейчас уже не больно, – тихо сказала Мэделин. – Повторяю: все идет как
– Только не этой ночью, – печально возразил он. – И спасибо тебе, что оставила мне записку о том, что ее увезли в больницу. Эбби сказала, что сразу почувствовала себя намного лучше, как только ты приехала. Мне так неудобно было просить тебя все бросить и приехать к ней. Но я не знал, что еще можно предпринять.
– Ерунда, – отмахнулась Мэделин. – Когда я вспоминаю, что для меня сделали вы с Эбби после гибели Джереми, я понимаю, что никогда не смогу достойно отплатить вам за все добро, все тепло, которое я от вас видела!
Но Алан не отставал:
– Надеюсь, Роналд не возражал против того, чтобы ты задержалась с увольнением? Сегодня днем он показался мне… – Алан замялся, подыскивая подходящие слова, – настроенным довольно неприязненно.
Автомобиль ехал по пустынной набережной, свет фар переливался на речной воде. Внезапно Мэделин подумала: не рассказать ли Алану о грязной сплетне, которую распространял Марк? Но, как и раньше, она решила, что не стоит этого делать. Не хватает Алану еще и из-за этого волноваться.
– Он был просто немного рассержен из-за того, что я забыла о назначенной встрече в час, – стараясь говорить беззаботно, объяснила она. – С тобой это никак не связано.
О, если бы это было правдой! Машина уже подъезжала к повороту возле их уютного домика, и в первый раз Мэделин всерьез усомнилась, правильно ли она сделала, согласившись, чтобы Алан отвез ее назад.
В больнице они с Аланом довольно долго разговаривали с врачом, потом Алан остался побыть еще немного с женой, а Мэделин, наскоро проглотив чашку кофе, отправилась искать телефон. Но Алан перехватил ее и не позволил беспокоить Роналда в такой поздний час.
– Я все равно возвращаюсь домой; мне надо собрать кое-какие вещи для Эбби и хоть немного поспать. И я вполне могу подбросить тебя. Это все, что я могу для тебя сделать. Зачем вытаскивать Роналда из постели без всякой необходимости?
Но как сам Роналд посмотрит на это? Ведь после злобных слов Марка он подозревает ее и не верит ни одному ее слову. Может быть, он до сих пор сидит и ждет, когда она позвонит и попросит отвезти ее домой? То, что она не звонит, только усилит его подозрения.
Сжав зубы, она прокляла день и час, когда Марк Винтер появился на свет. Все ее неприятности были из-за него – из-за его поганого языка. Это его болтовня превратила Роналда в сумасшедшего ревнивца. Именно его жадность и глупость, его жажда получать
Их маленький дом был погружен во тьму. Светилась только лампочка сигнализации. Алан остановил машину. Не выключая двигатель, он накрыл ее руку своей. В это время Мэделин судорожно пыталась расстегнуть ремень безопасности.
– Еще раз спасибо за все. – Хотя он едва не падал с ног от усталости, его голубые глаза дружески улыбнулись ей. – Приходи завтра попозже, выспись хорошенько. Давай я сам… – Он мягко убрал ее руку с замка и отстегнул ремень.
Пока Мэделин с трудом выбиралась из машины, ей почудилось какое-то неясное движение в окне верхнего этажа. Но это вполне могло ей и показаться, тем более в такой кромешной тьме.
В доме царила тишина, поэтому Мэделин стала уверять себя, что ей все почудилось. Сняв туфли, она крадучись поднялась наверх, проскользнула в их с Роналдом спальню и на ощупь разделась в темноте, стараясь не шуметь.
Принимать душ у нее не было сил. Ее тело била нервная дрожь, руки были непослушными и неловкими. Она приподняла легкое покрывало и скользнула под него, стараясь не разбудить Роналда, Она чувствовала себя так, словно действительно изменила мужу этой ночью.
Когда Роналд вдруг коснулся ее и потянул к себе, она задохнулась от неожиданности. Он уткнулся лицом в ее душистые черные волосы, его ноги властно раздвинули ее бедра, а горячий поцелуй заставил ее застонать от чувственного удовольствия.
Она потянулась к нему, крепко обняла. С хриплым стоном Роналд зарылся лицом в ее мягкую шею, затем принялся так страстно целовать Мэделин, словно не прикасался к ней целую вечность.
– Рон… – Она тихо произнесла его имя, когда он наконец оторвался от ее губ.
Но он шепнул, прикрывая ей рот ладонью:
– Нет. Не надо ничего говорить. Доверься мне…
Она замолчала, гладя его по плечам. Ее сердце трепетало, глаза закрывались, а Роналд продолжал целовать ее шею и грудь, с каждой секундой все страстней и горячей. Его суровость и высокомерие рухнули. Сейчас он боролся за свою веру в ее любовь, ее преданность, боролся с ядом, который влила в его душу сплетня Марка. И сама Мэделин невольно оказалась среди тех, с кем он боролся.
Она вовсе не хотела взваливать на его плечи такой груз. Просто так уж все сложилось – неприятности на работе, проблемы у Эбби. Ее глаза наполнились слезами, и она страстно прошептала:
– Я люблю тебя! Я люблю тебя!
Он почувствовал, что она плачет, и его страсть сменилась бесконечной нежностью и жалостью. Он не взял ее в этот раз, хотя и очень желал. Он мягко баюкал ее, осушал губами ее слезы и успокаивал до тех пор, пока она не забылась глубоким сном.
Когда Мэделин проснулась, она была уже одна.